Алтайский край пошел против федерального тренда обрушения потенциала регионов

Рейтинг инвестиционной привлекательности регионов России, подготовленный для «Коммерсанта» агентством RAEX («Эксперт РА»), свидетельствует об ускорении роста всех видов инвестиционных рисков в России. Адаптация регионов к новым экономическим реалиям и восстановление инвестиционной активности в регионах займет как минимум два года. Алтайский край является одни из немногих субъектов страны, которым удалось хотя бы немного улучшить свои позиции.

Сегодняшний кризис уже третий по счету за 20-летнюю историю наблюдений рейтингового агентства за динамикой инвестиционной привлекательности российских регионов. Но в отличие от двух предыдущих, он обещает стать самым затяжным. Это неудивительно. Ведь, несмотря на то что экономические неурядицы 1998-го и 2008−2009-х годов статистически проявлялись куда острее (авторы напоминают, что ВВП в 1998 году упал на 5,3%, а в 2009-м — на 7,8%), быстрое улучшение внешней конъюнктуры позволяло в относительно короткие сроки вернуть регионы на траекторию посткризисного восстановления. Сегодня картина кардинально иная.

Впервые после дефолта 1998 года инвестиционные риски увеличиваются два года подряд, а темпы их роста становятся только выше. В нынешнем рейтинге интегральный показатель риска вырос на 2,9% против 1,3% годом ранее. Причина такой эскалации очевидна: прежняя модель экономического благополучия регионов, основанная на сырьевой ренте, масштабных госпроектах и потребительском буме, осталась в прошлом. Потенциал же новых стимулов для развития, создаваемый девальвацией рубля и импортозамещением, пока лишь формируется и явно не сможет быть полностью реализован в краткосрочной перспективе. Так что в ближайшие год-два инвестиционные риски в регионах будут лишь увеличиваться.

В нынешнем рейтинге финансовый риск в регионах увеличился на 6,2% к прошлому году, а экономический — на 3,7%. Основная причина — усиливающаяся нехватка финансовых ресурсов у региональных властей и бизнеса для развития на фоне стагнирующей экономики. Рост региональных экономик в 2014 году практически полностью остановился, а оборот оптовой торговли показал худшую динамику за последние 15 лет, снизившись на 3,9%. Рост промышленного производства замедлился до 1,7%. Инвестиции в основной капитал в среднем по регионам сократились на 2,7%, падая в 39 субъектах РФ.

Основной вклад в падение инвестиций в 2014 году был внесен государственным сектором. Если собственные инвестиции бизнеса сократились в 2014 году на 1,1% (до 5,9 трлн рублей), то инвестиции государственные — сразу на 13% (до 2 трлн рублей). Доля бюджетных средств в инвестициях в 2014 году составила 17% — минимальный за последние 10 лет показатель (в кризис 2009 года из бюджетов на инвестиции направлялось 22%).

Сильнее всего падали инвестиции субъектов федерации. Их доля в совокупном объеме вложений уменьшилась до 6,4% — такого низкого уровня не было за все 20 лет существования рейтинга. Растущие согласно «майским» указам президента 2012 года социальные расходы регионов так и не были обеспечены соответствующим увеличением доходной базы. Как следствие — неизбежное увеличение долговой нагрузки на региональные бюджеты. В этих условиях федеральное правительство постепенно, но целенаправленно продолжает уменьшать трансферты в региональные бюджеты, которые, по данным на 1 октября 2015 года, составили 17−18% от совокупных доходов региональных бюджетов.

Слом традиционной модели экономического роста застал врасплох даже регионы, которые славятся продвинутыми практиками управления и делают ставку на развитие потребительски ориентированных производств, в том числе на автопром. Сразу шесть позиций в рейтинге по уровню инвестиционного риска потеряла Калужская область. По-настоящему серьезные флуктуации проявились, как правило, в отстающих регионах со слабо диверсифицированной экономикой. Наиболее ярким примером таких скачков показателя инвестиционного риска в нынешнем рейтинге стала Астраханская область, опустившаяся в списке на 28 позиций.

Среди 15 лидеров по уровню инвестиционного потенциала лишь четырем регионам (Татарстану, Челябинской и Нижегородской областям, а также Ханты-Мансийскому автономному округу) удалось добиться заметного снижения рисков. Зато все остальные, включая тройку гигантов — Москву, Московскую область и Санкт-Петербург, заметно ухудшили свои позиции. Похоже, что в этот кризис регионы-тяжеловесы не только концентрируют собственные риски, но и абсорбируют их у других регионов, с которыми они связаны.

Рост инвестрисков в регионах новой индустриализации авторы ожидают увидеть и в следующем рейтинге. Число субъектов федерации, где промышленность сокращала объем выпуска, возросло с 25 по итогам трех кварталов 2014 года до 33 за тот же период нынешнего года. В целом по России промышленный выпуск за январь-сентябрь 2015 года упал на 3,2% к соответствующему периоду прошлого года.

Авторы подчеркивают, что в среднесрочной перспективе основными претендентами на роль главных драйверов экономического роста являются развитие агропромышленного комплекса и оборонной промышленности. В АПК обоснованность подобных расчетов частично подтвердилась: рост объемов производства в 2014 году составил 3,5%. Тем не менее воспользоваться ситуацией, связанной с введением в начале августа 2014 года продовольственных контрсанкций, смогли лишь регионы со значительно недозагруженными мощностями в пищепроме.

Показатели, опережающие средние, по данным за три квартала нынешнего года, лишь у отдельных регионов: Ростовской (+9,2%), Тамбовской (+7%), Рязанской (+4,4%) областей и некоторых других. Тогда как в традиционных аграрных лидерах — Белгородской области, Краснодарском, Ставропольском и Алтайском краях — наблюдается снижение темпов производства пищевой продукции. Существенными ограничителями для дальнейшего быстрого развития сектора являются отсутствие дешевых кредитных ресурсов при сильном подорожании сельскохозяйственной техники, а также таких труднозаменяемых за короткое время позиций импорта, как селекционные семена, племенной скот, многие виды агрохимикатов и пр. Тем не менее высокие темпы инвестиционных вложений в село и пищепром (например, в Белгородской области сразу на 31,7% за январь--август нынешнего года) дают надежду на то, что в среднесрочной перспективе АПК опять сможет стать драйвером роста в ряде регионов.

Интересно, что в приведенной таблице Алтайский край демонстрирует небольшой рост инвестиционного потенциала и снижение рисков, несмотря на не слишком радужную ситуацию в АПК. Не исключено, что это связано с тем, что главные компании региона можно лишь с натяжкой отнести к аграрному сектору — в частности, они принадлежат к ритейлу и химической промышленности. В 2015 году регион занял 32-е место по рискам, тогда как в 2014 году занимал 37-е. Самыми низкими эксперты назвали финансовый (23-е место по России) и криминальный (31-е место) риски, что выглядит довольно странным, например из-за банкротства «Зернобанка». Объяснений может быть два: крах финансовой структуры либо не успел найти отражения в этих данных, либо, наоборот, благотворно повлиял на среднестатистические результаты «выживших» банков. Объяснений этому феномену не приводится.

Потенциал края вырос на одну позицию (26-е место в 2015 году против 27-го в 2014 году). Регион показал наивысшие позиции по инновациям (13-е место по России), потребительскому и трудовому потенциалу (24-е места).

Кардинально противоположного тренда держится Республика Алтай, которая является аутсайдером почти по всем показателям. По рискам регион оказался на 77-м месте и худшие результаты показывает как раз финансовый сектор (81-е место по России). По потенциалу республика заняла 83-е место (хуже только Калмыкия и Ненецкий АО). У региона почти нет ни трудового, ни потребительского, ни производственного, ни инновационного факторов роста. Подслащают пилюлю только данные по природно-ресурсному (60-е место по России) и туристическому (50-е место) потенциалам, но Алтайский край, например, занимает по этим критериям куда более высокие позиции (20-ые места).

Вероятнее всего, рейтинг, составленный по итогам 2015 года, обнажит катастрофические последствия кризиса, проявившиеся в регионах России — в нынешних данных за 2014 год стагнация только начинала влиять на ситуацию. Согласно прогнозам российских министерств и ведомств, падение ВВП по итогам года может достичь 4%, инфляция уже давно перешагнула рубеж в 10%. Министерство экономического развития осторожно прогнозирует небольшой рост в 2016 году, но и он, вероятнее всего, будет возможен только при существенном повышении цен на нефть, которое не выглядит очевидным. К этому можно добавить, что премьер Дмитрий Медведев 9 декабря заявил в эфире крупнейших российских телеканалов, что «антикризисный план правительства сработал».