16 июля
«Российская газета» — Алтай
опубликовала материал «Больничный прайс-лист. В медицинских
учреждениях края деньги с пациентов берут незаконно», в котором
на вопросы правительственного издания ответил возвратившийся с совещания в Минздавсоцразвития уполномоченный по правам человека
в Алтайском крае Юрий Вислогузов.
Российская газета: Юрий Александрович, чем была вызвана необходимость встречи региональных уполномоченных по правам человека с главой минздравсоцразвития Татьяной Голиковой?
Юрий Вислогузов: Нам важно было узнать позицию нового министра по ключевым вопросам здравоохранения, труда, социальной защиты населения. На работу этих органов в аппарат уполномоченных традиционно поступает наибольшее количество жалоб. Министр ответила на все наши вопросы. В частности, нас интересовало, будет ли Россия, наконец, подписывать конвенцию ООН о правах инвалидов.
РГ: Вы полагаете, что после ратификации конвенции что-то изменится? Власть, общество по-другому начнут относиться к инвалидам?
Вислогузов: Без сомнения, власть будет более внимательна к их проблемам. Ведь чтобы помочь инвалидам, не всегда нужны миллионы. Достаточно именно внимания: проследить, чтобы у каждого магазина были пандусы, на пешеходных переходах заасфальтировать для колясочников переезд через трамвайную линию, установить «говорящие» светофоры для слепых. А где они «говорят»? На Ленинском такой стоит, но он то работает, то нет. Укажешь городским службам на неполадки — исправят. А не потребуешь — и не почешутся.
РГ: В крае проблемы инвалидов стоят остро, но какие из них вызывают вашу наибольшую озабоченность?
Вислогузов: У каждой группы инвалидов — свои проблемы. Слепым, например, запрещено использовать факсимильную печать вместо подписи для получения пенсии. Теперь инвалид должен привести с собой другого человека, который имеет от него нотариально заверенную доверенность на право расписаться в получении пенсии. Это нормально? Вот еще история: в связи с законом об авторском праве в библиотеках для слепых им запрещено выносить аудиокниги из стен библиотеки, скажем, чтобы послушать дома. Получается, защищая права одних, мы ограничиваем права других. И таких «мелочей» очень много.
Ко мне часто обращаются инвалиды с просьбой о помощи. Недавно, например, обратился житель Алтайского района, у мужчины ампутирована нога. А протез сломался, но ремонтировать его в службе соцзащиты отказываются, — требуют сначала снова пройти медобследование, составить карту реабилитации. Инвалиду надо приехать за сотни километров в Барнаул или Бийск, и едва ли он успеет пройти комиссию за один день. Выходит, еще и ночлег придется искать. Со своими проблемами инвалид зачастую остается один на один.
Отношение к инвалидам нужно срочно менять, причем коренным образом. И федеральный министр с нами была полностью согласна. Впечатление от встречи осталось самое положительное. Договорились, что представитель корпуса уполномоченных будет включен в состав коллегии минздравсоцразвития.
РГ: На встрече с министром здравоохранения и социального развития уполномоченные поднимали вопрос о массовых нарушениях прав человека в системе здравоохранения. Как с этим обстоит в крае?
Вислогузов: Нарушения происходят повсеместно. Сплошь и рядом больных принуждают платить за операции. Недавно ко мне на улице обратилась женщина и попросила проводить ее в краевую больницу, так как самой ей трудно, плохо видит. По пути разговорились, выяснилось, у женщины катаракта, будут менять хрусталик. Оказалось, что она даже не знает, что подобные операции проводятся бесплатно. Для всех! Ведь мы все застрахованы, и проведение операции оплачивает фонд медицинского страхования. Правда, один нюанс: если используются отечественные препараты. Импортные — за деньги. Врачи советуют, к примеру, не ставить хрусталик российского производства, убеждая, что они недолговечны, через несколько лет придется вновь оперироваться. А импортный — на всю жизнь. И люди начинают искать деньги — все же речь идет о собственном здоровье. Вот еще другой пример: женщина жалуется, что неделю не могла отойти от наркоза. А ведь сказали, что качественный, импортный. Что ей ввели на самом деле?
Недавно я отправил претензию начальнику крайздрава Елыкомову, с фотографиями… дверей в поликлинике. На них — таблички с временем приема: по направлениям — одни часы, платно — другие. Врач один и тот же. И разве он не обеспечит сам себе поток пациентов на платный прием? Все это видят, но молчат.
В сельских районных больницах ситуация не столь вопиющая, как в городских, в том числе со статусом краевых медучреждений. В городах даже с детей деньги берут. В ряде случаев аппарат уполномоченного по правам человека в крае помог вернуть пациентам деньги, которые с них взяли незаконно — за диагностическое обследование, проведение анализов.
РГ: На очереди у вас встреча с министром внутренних дел России Рашидом Нургалиевым. О чем говорить будете?
Вислогузов: О, здесь говорить — не переговорить! Например, об изоляторах временного содержания. Условия в них, конечно, стали лучше, чем пять лет назад, и ГУВД края в этом плане можно отметить. Но есть закон, приказ министра внутренних дел РФ, наконец, — об условиях содержания в ИВС. И если на этот закон «наложить» ситуацию в Алтайском крае, то окажется, что на 60−70 процентов здания ИВС не соответствуют требованиям международных стандартов. Это серьезная тема для обсуждения, так как средства на ИВС выделяются МВД.
Поднимем тему поведения работников следственных органов. Здесь права человека нарушаются сплошь и рядом — во время обыска, задержания, на этапе дознания. В прошлом году я вносил предложение в Общественную палату провести слушания по поводу произвола следственных органов. В своих жалобах на имя уполномоченного люди жалуются на пытки резиновыми дубинками, наполненными водой пластиковыми бутылками, противогазами. Все это труднодоказуемо, но нельзя же с беззаконием мириться.
Как не должны мы мириться с криминогенной ситуацией на наших улицах. Взять хотя бы проблему бомжей. Эта категория граждан стала сегодня социально опасной. Они все чаще совершают убийства, насилуют детей. И об этом тоже мы намерены говорить с Нургалиевым.
РГ: В крае права человека нарушаются во многих сферах, в том числе и в сфере трудовых отношений. По-прежнему остается большой задолженность по зарплате…
Вислогузов: Время от времени она выходит на второе место по России. И является самой высокой в Сибирском федеральном округе. Свыше двухсот миллионов. Но это не все, в общую сумму не включены долги работникам предприятий, которые обанкротились и уже не существуют. По моим расчетам, в крае десятки тысяч людей, которым по этой причине не выплатили зарплатные долги. Предприятия нет — спросить не с кого.
РГ: Вы отслеживаете ситуацию на рубцовском «Алттраке»? Там в связи с перепродажей предприятия начинается выплата стомиллионной задолженности…
Вислогузов: Следим очень внимательно. Многое вызывает крайнее недоумение. Например, то, что покупателем имущественного комплекса предприятия оказалась фирма, которая и так владела заводом. И почему торги проходили в Люберцах, если само предприятие находится в Алтайском крае, а его собственник — в Новосибирске? Непонятная история, лично у меня оптимизма не вызывающая. Буду рад, если ошибаюсь.
Что касается выплаты долгов по зарплате вообще, то в первую очередь контролировать законность в таких ситуациях призваны инспекция по труду и прокуратура. Если ими будут установлены нарушения в действиях должностных лиц, в адрес уполномоченного начнут поступать жалобы от пострадавших — будем рассматривать обязательно.
Российская газета: Юрий Александрович, чем была вызвана необходимость встречи региональных уполномоченных по правам человека с главой минздравсоцразвития Татьяной Голиковой?
Юрий Вислогузов: Нам важно было узнать позицию нового министра по ключевым вопросам здравоохранения, труда, социальной защиты населения. На работу этих органов в аппарат уполномоченных традиционно поступает наибольшее количество жалоб. Министр ответила на все наши вопросы. В частности, нас интересовало, будет ли Россия, наконец, подписывать конвенцию ООН о правах инвалидов.
РГ: Вы полагаете, что после ратификации конвенции что-то изменится? Власть, общество по-другому начнут относиться к инвалидам?
Вислогузов: Без сомнения, власть будет более внимательна к их проблемам. Ведь чтобы помочь инвалидам, не всегда нужны миллионы. Достаточно именно внимания: проследить, чтобы у каждого магазина были пандусы, на пешеходных переходах заасфальтировать для колясочников переезд через трамвайную линию, установить «говорящие» светофоры для слепых. А где они «говорят»? На Ленинском такой стоит, но он то работает, то нет. Укажешь городским службам на неполадки — исправят. А не потребуешь — и не почешутся.
РГ: В крае проблемы инвалидов стоят остро, но какие из них вызывают вашу наибольшую озабоченность?
Вислогузов: У каждой группы инвалидов — свои проблемы. Слепым, например, запрещено использовать факсимильную печать вместо подписи для получения пенсии. Теперь инвалид должен привести с собой другого человека, который имеет от него нотариально заверенную доверенность на право расписаться в получении пенсии. Это нормально? Вот еще история: в связи с законом об авторском праве в библиотеках для слепых им запрещено выносить аудиокниги из стен библиотеки, скажем, чтобы послушать дома. Получается, защищая права одних, мы ограничиваем права других. И таких «мелочей» очень много.
Ко мне часто обращаются инвалиды с просьбой о помощи. Недавно, например, обратился житель Алтайского района, у мужчины ампутирована нога. А протез сломался, но ремонтировать его в службе соцзащиты отказываются, — требуют сначала снова пройти медобследование, составить карту реабилитации. Инвалиду надо приехать за сотни километров в Барнаул или Бийск, и едва ли он успеет пройти комиссию за один день. Выходит, еще и ночлег придется искать. Со своими проблемами инвалид зачастую остается один на один.
Отношение к инвалидам нужно срочно менять, причем коренным образом. И федеральный министр с нами была полностью согласна. Впечатление от встречи осталось самое положительное. Договорились, что представитель корпуса уполномоченных будет включен в состав коллегии минздравсоцразвития.
РГ: На встрече с министром здравоохранения и социального развития уполномоченные поднимали вопрос о массовых нарушениях прав человека в системе здравоохранения. Как с этим обстоит в крае?
Вислогузов: Нарушения происходят повсеместно. Сплошь и рядом больных принуждают платить за операции. Недавно ко мне на улице обратилась женщина и попросила проводить ее в краевую больницу, так как самой ей трудно, плохо видит. По пути разговорились, выяснилось, у женщины катаракта, будут менять хрусталик. Оказалось, что она даже не знает, что подобные операции проводятся бесплатно. Для всех! Ведь мы все застрахованы, и проведение операции оплачивает фонд медицинского страхования. Правда, один нюанс: если используются отечественные препараты. Импортные — за деньги. Врачи советуют, к примеру, не ставить хрусталик российского производства, убеждая, что они недолговечны, через несколько лет придется вновь оперироваться. А импортный — на всю жизнь. И люди начинают искать деньги — все же речь идет о собственном здоровье. Вот еще другой пример: женщина жалуется, что неделю не могла отойти от наркоза. А ведь сказали, что качественный, импортный. Что ей ввели на самом деле?
Недавно я отправил претензию начальнику крайздрава Елыкомову, с фотографиями… дверей в поликлинике. На них — таблички с временем приема: по направлениям — одни часы, платно — другие. Врач один и тот же. И разве он не обеспечит сам себе поток пациентов на платный прием? Все это видят, но молчат.
В сельских районных больницах ситуация не столь вопиющая, как в городских, в том числе со статусом краевых медучреждений. В городах даже с детей деньги берут. В ряде случаев аппарат уполномоченного по правам человека в крае помог вернуть пациентам деньги, которые с них взяли незаконно — за диагностическое обследование, проведение анализов.
РГ: На очереди у вас встреча с министром внутренних дел России Рашидом Нургалиевым. О чем говорить будете?
Вислогузов: О, здесь говорить — не переговорить! Например, об изоляторах временного содержания. Условия в них, конечно, стали лучше, чем пять лет назад, и ГУВД края в этом плане можно отметить. Но есть закон, приказ министра внутренних дел РФ, наконец, — об условиях содержания в ИВС. И если на этот закон «наложить» ситуацию в Алтайском крае, то окажется, что на 60−70 процентов здания ИВС не соответствуют требованиям международных стандартов. Это серьезная тема для обсуждения, так как средства на ИВС выделяются МВД.
Поднимем тему поведения работников следственных органов. Здесь права человека нарушаются сплошь и рядом — во время обыска, задержания, на этапе дознания. В прошлом году я вносил предложение в Общественную палату провести слушания по поводу произвола следственных органов. В своих жалобах на имя уполномоченного люди жалуются на пытки резиновыми дубинками, наполненными водой пластиковыми бутылками, противогазами. Все это труднодоказуемо, но нельзя же с беззаконием мириться.
Как не должны мы мириться с криминогенной ситуацией на наших улицах. Взять хотя бы проблему бомжей. Эта категория граждан стала сегодня социально опасной. Они все чаще совершают убийства, насилуют детей. И об этом тоже мы намерены говорить с Нургалиевым.
РГ: В крае права человека нарушаются во многих сферах, в том числе и в сфере трудовых отношений. По-прежнему остается большой задолженность по зарплате…
Вислогузов: Время от времени она выходит на второе место по России. И является самой высокой в Сибирском федеральном округе. Свыше двухсот миллионов. Но это не все, в общую сумму не включены долги работникам предприятий, которые обанкротились и уже не существуют. По моим расчетам, в крае десятки тысяч людей, которым по этой причине не выплатили зарплатные долги. Предприятия нет — спросить не с кого.
РГ: Вы отслеживаете ситуацию на рубцовском «Алттраке»? Там в связи с перепродажей предприятия начинается выплата стомиллионной задолженности…
Вислогузов: Следим очень внимательно. Многое вызывает крайнее недоумение. Например, то, что покупателем имущественного комплекса предприятия оказалась фирма, которая и так владела заводом. И почему торги проходили в Люберцах, если само предприятие находится в Алтайском крае, а его собственник — в Новосибирске? Непонятная история, лично у меня оптимизма не вызывающая. Буду рад, если ошибаюсь.
Что касается выплаты долгов по зарплате вообще, то в первую очередь контролировать законность в таких ситуациях призваны инспекция по труду и прокуратура. Если ими будут установлены нарушения в действиях должностных лиц, в адрес уполномоченного начнут поступать жалобы от пострадавших — будем рассматривать обязательно.
