По охране истории Россия отстала от Европы на 100 лет

Сложная ситуация вокруг Барнаульского сереброплавильного завода привлекает внимание горожан и гостей краевого центра уже пару лет. При этом все громче звучат голоса тех, кто не видит в объекте ничего экстраординарного и заслуживающего такой шумихи. Хранитель культурно-исторического наследия французского региона Франш-Конте Кристаль Руссель рассказала корреспонденту ИА «Банкфакс» о том, каким исторический Барнаул и «Спичка» видятся со стороны.

- Мадам Руссель, вы не впервые в Барнауле и уже бывали на территории Барнаульского сереброплавильного завода. Как вам кажется, он действительно является уникальным объектом, который надо во что бы то ни стало сохранить?

- По моему мнению, очень важно сохранить этот завод. Главное здание было построено еще в XVIII веке, и оно играет ключевую роль в истории вашего города. И даже более новые постройки на этой территории уникальны, их нужно охранять. Те здания, которые я увидела лично и на фотографиях, как мне кажется, представляют уникальную ценность, это отправная точка для Барнаула, отсюда город берет истоки. Именно вокруг этого завода тогда началось строительство помещений, где жили рабочие, потом появилась аптека… Рождалась целая инфраструктура для людей, рождался город. Барнаул разрастался, но центр находился и находится здесь, на Сереброплавильном заводе.

- Помимо этой символической ценности есть что-то в этом комплексе? Как вы оцените архитектурные решения?

- Конечно, здесь есть архитектурная ценность. Это в принципе объективно очень красивое здание. Оно довольно большое, и если расценивать его структуру даже с точки зрения той эпохи, мы можем увидеть интересные элементы: колонны, перекрытия. С точки зрения архитектора очень интересно его размещение в пространстве, то, как оно вытянуто. Это настоящий индустриальный замок. Если представить его в отреставрированном виде, после реконверсии, близком к тому, каким он был в исторический период, мы с вами увидим монументальное здание с высокой эстетической ценностью. Если вглядываться в Сереброплавильный завод, становится понятно, что это самая настоящая архитектура.

- Во сколько может обойтись такая реконструкция или, как вы говорите, реконверсия, возврат к истокам? В России и Европе это разные суммы?

- Я не могу точно сказать, я историк архитектуры, и мало дела имею с экономическими вопросами. Тем более мне сложно оценить, сколько это может стоить в российских реалиях.

- Не кажется ли вам, что если собственник не может сохранить памятник и он превращается в развалины, то лучше сохранить чертежи до лучших времен, а на его месте построить что-то востребованное? Есть ли такой опыт в Европе?

- Мне кажется, это будет гораздо дороже, чем восстановление и реконверсия. Это очень плохая идея. Тем более я вижу, что в зданиях хорошо сохранился сам материал, из которого они построены. То есть, если и переносить их, то вместе с тем кирпичом, из которого они построены, а это будет очень дорого. Конечно, лучше оставить завод на том месте, где он возник и работать с тем, что есть.

Кстати, именно само место имеет очень большое значение. Видите ли, Сереброплавильный завод был построен рядом с рекой, неподалеку была плотина… Если переносить его, весь смысл постройки теряется. Исторический смысл уйдет, и уже не будет того символического значения, которое этот объект в себе несет. И хочу обратить внимание, что имеет значение не только сам завод, но и контекст, в который он вписан. Все эти старинные магазинчики на прилегающих улицах, аптека… Если мы поставим это здание в другом месте, оно будет выглядеть бессмысленным.

Такая практика с переносом есть в Европе, но она касается в основном небольших жилых домов. Какой-то маленький домик, если понятно, что он не выживет в том же самом месте, можно перенести в другое. А с большими зданиями такого почти не делается. Мы в основном реализуем перенос, если планируем открыть музей под открытым небом, в котором будет показан исторический быт предков. Чаще это, конечно, делается в деревнях. И там сами дома являются экспонатами.

Мое мнение: если завод разрушить, то разрушится сердце города. Это здание находится на таком уровне, который во что бы то ни стало нужно сохранить.

- Каким вы видите будущее этого объекта? Что нужно сделать, чтобы он не оставался мертвым?

- Поскольку основное помещение имеет большой внутренний объем, который при этом ничем не занят, мне видится, что скорее всего это может быть культурный центр, театр или большая библиотека. Я считаю, что это здание относительно легко может быть подвергнуто реконверсии. Интерьер у него не занят и можно подумать, что разместить внутри — больших проблем быть не должно. А что касается фасада, по нему прочитываются архитектурные традиции, элементы, которые следует обязательно сохранить.

- Мы слышали разговоры, что на этой площадке, рядом с историческими зданиями, может появиться торговый центр или другой коммерческий объект. Если все же строить что-то рядом, то как должно выглядеть это здание, в каком стиле быть исполнено, чтобы не разрушался символизм, о котором вы упомянули? Может ли в таком пространстве быть эклектика?

- Если честно, я впервые узнала от вас о существовании таких планов. И немного шокирована. Рядом трудно что-то представить. Может, можно организовать торговлю внутри, если владельцы непременно хотят что-то продавать. Огромное пространство позволяет это сделать. А строить что-то рядом… Очень трудно сказать. Вам нужно срочно брать эту землю под охрану, насколько я знаю, земля содержит огромный культурный слой, который необходимо изучать. Понимаю, что частную собственность сложно вводить под охрану, но это сделать необходимо.

Понятно, что собственник хочет сделать свои владения рентабельными. Но делать это такой ценой… Ситуация очень сложная…

- Расскажите о городах, которым удалось сохранить подобные исторические объекты, и об их преимуществах перед другими. Что потеряли те, кто не смог сохранить свою историю?

- Я могу привести в пример несколько случаев из истории Парижа и то, какой отпечаток они оставили в душе парижан. Например, в Париже была железнодорожная станция с галереей, которая считалась памятником и одним из уникальных примеров эстетики в железобетонном строительстве. В середине XX века ее разрушили, несмотря на протесты горожан, и построили на этом месте торговый центр. Но он там не прижился! Люди просто отказывались туда ходить! У местных жителей остался негативный осадок от такого подхода.

Или, например, во Франции есть регион Лотарингия, где очень развита черная металлургия. Там довольно много именно промышленных зданий, впечатляющих архитектурой. Но в 1970-1980-е годы многие заводы закрывались, потому что доля промышленного производства в экономике страны постоянно падала. Иногда получалось так, что сами рабочие предприятий после закрытия просто разрушали здания. Они объясняли это тем, что настрадались в этих цехах, в плохих условиях, и хотят избавиться от этой памяти. Теперь на месте этих заводов просто луга. Многие люди сожалеют о случившемся, но уже ничего не исправишь.

К сожалению, я почти не знаю подобных примеров в России, так что не могу их прокомментировать. Но ясно, что если город лишается такого здания, то и народ лишается своей памяти.

- Вы уже говорили, что если бы подобный объект существовал в Европе, то его бы включили во все возможные списки. Но расскажите подробнее об обязательствах собственников в этом случае, что они делают фактически?

- У нас очень многие объекты находятся под защитой государства. Даже несмотря на то, что здания находятся в частном владении — даже очень крупные, например, замки — их охраняет закон. У французов есть понимание, что делать в таких случаях. Некоторые бизнесмены даже специально покупают именно старые промышленные здания, чтобы устроить реконверсию, сохранить историю и организовать там новые пространства, на которых можно зарабатывать. Но это делается с умом. Если оправдано изменение назначения, то его поменяют, но государство все проконтролирует.

Конечно, у нас не все так уж розово. Тоже есть проблемы. Но у нас охранные зоны простираются на сотни метров, не как в России.

Во Франции действует закон, и согласно ему для памятников разного рода устанавливаются разные уровни защиты. Существуют особо ценные объекты, у которых есть титул защищенных. В этих случаях представители власти, которые занимаются охраной, могут просто предписать устроить там пространство определенного рода, не прислушиваясь к мнению собственника, запретить ему что-то делать… Все памятники по-настоящему защищены.

Дело в том, что первые законы об охране культурного наследия действуют во Франции с 1830 года. Мы уже защитили почти все, что могли, и это в традиции французского народа. Примерно в то же время подобные законы принимались в Англии. Отдельные уточнения, касающиеся промышленных зданий, были приняты в 1980-х годах. То есть, получилось так, что изначально защите подлежали средневековые церкви, соборы, замки, а по мере развития государства принимались все новые нормы, и теперь особым статусом обладают и здания, построенные в начале XX века. Хотя, сейчас ситуация немного хуже, потому что у государства не всегда хватает денег исполнять эти обязанности.

Получается, Россия отстает уже не на 40, а на 130 лет. С другой стороны, я вижу, как развивается ваше государство. Вы очень быстро догоняете нас во многих сферах. Россия развивается очень быстро. Все, что я посмотрела в Барнауле и открыла для себя, очень интересно. Я считаю, вам даже не обязательно выделять в особую группу индустриальные здания, главное защитить то, что уже признано памятниками.

Впечатляющий пример для меня — Иркутск. Там удалось сделать очень многое, существует целый исторический квартал. В правильном направлении идете, товарищи.

- Как вы оцениваете шансы на попадание Сереброплавильного завода в разряд объектов ЮНЕСКО? Что для этого нужно?

- Я считаю, что Алтай целиком можно включить в список наследия ЮНЕСКО. Нужно более широкое поле для защиты. Не один завод, и даже не целый исторический квартал нуждается в охране. Это все часть вашей уникальной культуры. Да, это ваш исторический центр. Но может, все демидовские заводы на Алтае можно включить в список? В случае Барнаула это будет периметр Сереброплавильного завода. Например, подобный завод есть в Павловске. И пусть сейчас он почти разрушен, его тоже можно включить в особый список. Эти здания несут в себе специфические особенности и объясняют историю Алтая. Они показывают, как строился регион.

Вообще-то я подумала, что Алтай богат не только материальной культурой. Знания, умения, ремесла тоже могут быть включены в список наследия ЮНЕСКО. Это очень важно. Вы особенные. Например, шаманизм, использование растений, травничество, обряды староверов, целые самобытные деревни, исчезающие народности — все это нужно охранять. Ведь фламенко входит в список культурного наследия.

Нужно защищать природу, умения, памятники архитектуры. Вам стоит развиваться в этих трех направлениях.

Кстати, я увидела на слайдах и фотографиях и другие архитектурные памятники в Барнауле. Многие из них находятся в плачевном состоянии. Например, кожевенный завод. Как я поняла, за последние три года он сильно разрушился, и это будто происходит специально. Жители растаскивают его на стройматериалы, и такое тоже случается во Франции, если памятник брошен. Территорию нужно обязательно огораживать, если нет средств восстановить объект сразу.

Меня шокировало отношение к территории винного завода. Как я узнала, там было около 15 зданий, сейчас осталось всего несколько. За последние два года там выросло новое жилье. На круглом столе дама объясняла, почему она снесла все эти здания. Я наблюдала эти страсти, споры, видела, как архитектор спорит с историком… Может, мое мнение будет что-то значить, я уже говорила, что лучше сохранять старое, чем строить что-то новое.

- Какие проблемы вы увидели в Барнауле помимо ситуации с культурным наследием?

- Мне трудно сказать, потому что я хорошо знаю только дорогу отсюда, от Института культуры, до гостиницы, и Сереброплавильный завод. Я живу в красивом квартале, который нужно сохранять и защищать. Но, например, я увидела несколько красивых деревянных зданий, находящихся в плохом состоянии. Их нужно реставрировать. Насколько я знаю, этим занимается архитектор Александр Деринг. Мне кажется, город у вас настолько огромный, что можно было бы найти средства… Но нужно здесь пожить, чтобы понять, что делать в первую очередь. И перед тем, как начинать, нужно оформить документы, нанести объекты на карту.

Я бы хотела посмотреть весь город. На старинных фотографиях я видела производственные здания с шедовыми кровлями — интересно, остались ли они сейчас?.. Этот тип широко применялся в Европе, в первую очередь — в Англии. В таких крышах одна часть расположена почти вертикально, и у нее полупрозрачная стена, а другая — закрыта. Это сделано для того, чтобы свободно проникал свет. Так было удобно людям, работавшим в цехах.

- В России в последнее время стало очень много урбанистов, которые проявляют свое недовольство по любому поводу, волонтеров, которые сами что-то делают на заброшенных объектах. Полезно ли это, на ваш взгляд?

- Я была на вашем Сереброплавильном заводе около двух лет назад, и сейчас видела фотографии. Проделана огромная работа, могу сказать даже так. Отлично поработали! Два года назад все это было очень дико. А сейчас вид заметно изменился.