Как известно, в 2004 году заканчивается мораторий, наложенный
властями Республики Алтай на археологические раскопки на плато
Укок. Именно там были найдены уникальные мумии мужчины и женщины,
принадлежавшие к племенам пазырыкской культуры и проживавших на территории Горного Алтая более двух тысяч лет назад. Находки
вызвали большой резонанс среди местной интеллигенции, которая
выступила, во-первых, за перезахоронение найденных мумий и,
во-вторых, за прекращение раскопок. Как отмечает местная пресса,
это произошло потому, что дальнейшее научное изучение пазырыкской
культуры привело к разрушению той системы истории алтайского
народа, которую пропагандирует национальная элита.
В феврале 2004 года руководство Кош-Агачского района обратилась
к органам власти и ученым с требованием вернуть хранящуюся в Новосибирске мумию «принцессы Укока» для того, чтобы прекратились
землетрясения, начавшиеся на Алтае в сентябре 2003 года. По мнению аксакалов, поддержавших местные власти, мумия мстит людям
за потревоженный покой.
Академик Вячеслав Молодин в интервью газете «Коммерсантъ»
сообщил, что научное сообщество пока не готово говорить о возвращении мумий, поскольку они не до конца изучены. В тоже
время он подчеркнул, что несмотря на окончание моратория,
сибирские археологи не планируют раскопок на Алтае, чтобы не тревожить людей, и так переживших стресс после землетрясения.
4 марта давний оппонент Молодина депутат Госсобрания республики
Владимир Сабин вновь высказался о необходимости пересмотра
принципов организации археологических исследований в республике.
«Абсолютно без разницы, какой национальности была эта принцесса,
— сказал господин Сабин. — Важно, что она найдена здесь, и это
наше наследие. В Туве тоже находили пазырыкские курганы, и сейчас
в Эрмитаже находятся 2500 золотых вещей. Почему же у нас при
раскопках курганов той же культуры найдены только, простите за выражение, трупы? Неужели больше ничего не было? Там было, а здесь нет? Молодин — это лжеученый. Почему он не берет с собой
наших историков? Таким образом изолируют нашу научную мысль. Мы должны выбирать, с кем нам сотрудничать в плане археологического
изучения Алтая. Не должно быть так, что кто-то захотел копать, и стал копать».
