В последние дни внимание жителей республики Алтай было
приковано к обыскам, проведенным в кабинете и на квартире
подозреваемого в незаконном участии в предприниматльской
деятельности вице-премьера республиканского правительства Николая
Москалева. Стоит отметить, что вскоре после этого правительство
РА охарактеризовало этот инцидент как незаконное проникновение в правительственную резиденцию неустановленных преступников,
пытавшихся установить там подслушивающую аппаратуру. Свой
комментарий ставших известными событий нашему корреспонденту
Дмитрию Кобзеву дает первый заместитель прокурора республики
Сергей Шухин.
— В этом году все прокуроры субъектов Российской Федерации по заданию Генеральной прокуратуры проводили проверку по исполнению законов, направленных на борьбу с коррупцией. В Республике Алтай мы выявили массу нарушений, крупных и мелких. Это как нарушения федеральных законов о государственной и муниципальной службе, так и Конституции РА и закона «О Правительстве Республики Алтай». По результатам этой работы 1 июня состоялась коллегия прокуратуры РА, на которой была дана оценка состоянию законности и прокурорского надзора за исполнением антикоррупционного законодательства. Выяснилось, что практически во всех районах имелись нарушения законодательства в этой сфере.
Сначала мы работали по категориям чиновников «Б» и «В», в отношении которых законодательством наложен прямой запрет на коммерческую деятельность. По результатам нашей работы были внесены представления об устранении нарушений, и наши требования были выполнены. Вообще, выяснилось немало интересного. Кто-то, например, не подал в положенный срок декларацию о доходах. Кроме главы республики, председателя парламента и руководителя республиканской службы ЗАГС ни один республиканский чиновник категории «А» в положенный до 1 апреля срок не сдал декларацию о доходах. Кстати, Н. Москалев декларацию о доходах не подавал ни в 2002, ни в 2003, ни в 2004 году. Не помню дословно ответ Аппарата Правительства на наш запрос по этому поводу, но он якобы даже отказался давать по этому поводу какие-либо объяснения. Были нарушения и в Курултае, но, поскольку там чиновников меньше, то и нарушений было не так много. Они быстро устранили нарушения, кого положено наказали. В правительстве тоже нарушения исправили, виновных наказали. Мы проводили общенадзорную проверку чиновников категории «А».
По материалам проверки выяснилось, что А. Кулагин и Н. Москалев совмещают государственную службу с участием в коммерческой деятельности. В этой связи в мае прокурор республики А. Волков внес представления с требованием устранить нарушения законодательства и уволить чиновников. В течение недели получили ответ от Михаила Ивановича Лапшина о том, что они своевременно вышли из состава учредителей коммерческих структур, как только стали членами правительства в 2002 году. Но, извините, они были зарегистрированы в качестве учредителей в налоговой инспекции по состоянию на апрель текущего года. Н. Москалев представил документы, что в сентябре прошлого года он принимал решение об отчуждении акций. Хорошо, в сентябре принимал решение, но с января 2002 года по сентябрь 2003 года он что, забыл, что является чиновником категории «А»? Для таких, как он, Конституция РА содержит прямой запрет на участие в коммерческой деятельности, на что мы и ссылались.
Возник вопрос: а нет ли здесь признаков преступления? Общенадзорная проверка никогда не может дать той полноты картины, которую может дать следственное дело. Особенно в случаях, когда есть определенное противодействие нашей работе. Уголовное дело было возбуждено по признакам преступления. То есть имелся не состав преступления, а именно признаки, ведь мы сейчас не можем утверждать, что данное преступление было совершено. Только если будет предъявлено обвинение, тогда можно будет говорить о составе преступления.
— Сергей Николаевич, вице-премьер Москалев жаловался, что его не предупредили, заранее не поставили в известность о возбуждении дела, об обыске.
— Понятно, что любому неприятно, когда им интересуются правоохранительные органы. Особенно, когда проводятся обыски. Мы же его не предупреждали за неделю, что, мол, прячься, Николай Михайлович, мы к тебе придем во вторник, обыскивать будем. Этого просто не могло быть. Обыск тактически грамотно проведен тогда, когда он внезапен, неожидан.
Да мы вообще старались не привлекать особого внимания общественности к этому делу. И если бы Москалев пресс-конференцию не провел, так и шума бы не было. Для нас, по крайней мере, в этом ничего необычного нет.
— Однако на пресс-конференции господин Москалев утверждал, что обыск проводился глубокой ночью, тайно, незаконно. А пресс-служба правительства фактически обвинила правоохранительные органы в незаконном прослушивании кабинетов правительственного здания. Как вы это прокомментируете?
— Я посмотрел репортаж с пресс-конференции Николая Михайловича и был немало удивлен рядом его высказываний. Например, он говорит, что не знал о возбуждении уголовного дела, хотя ему по почте отправляли уведомление о том, что 31 мая такое решение правоохранительными органами было принято.
Что касается следственных мероприятий, то я официально заявляю, что обыски проводили утром. После 8 часов 15 июня следователь с оперативниками прибыли в здание Правительства и действовали в полном соответствии с УПК. Так что не имею никакого понятия, кто там проникал ночью в его кабинет.
Да и вообще, зачем нам было нужно тайно проникать? У нас было соответствующее постановление суда. Перед обысками Н. Москалеву предъявили судебное решение — постановление суда о проведении обысков. Зачем нам втихушечку проникать? Что касается прослушивания. В соответствии со статьей 8 Федерального Закона «Об оперативно-розыскной деятельности», которым определяются условия проведения соответствующих мероприятий, нарушение тайны телефонных переговоров допускается только на основании решения суда и только в отношении тех лиц, которые подозреваются или обвиняются в совершении тяжких и особо тяжких преступлений. Дело, которое возбуждено в отношении Н. Москалева, относится к категории преступлений небольшой тяжести, наиболее суровая санкция — до двух лет лишения свободы. Так что делайте выводы.
— Получается, что Н. Москалев распространяет дезинформацию?
— На здоровье, это его дело. Он подозреваемый и теперь защищается всеми возможными способами, какие считает нужными.
— Будете ли вы каким-то образом официально опровергать распространенную информацию?
— Наша пресс-служба официальное заявление сделала. И я официально заявляю, что ночью сотрудники прокуратуры никакого обыска у Москалева Николая Михайловича не проводили. Для этого нам вполне хватает светового дня. Мы работаем в рамках закона, допросов по ночам не проводим, без адвокатов с подозреваемыми не работаем. Мы не выкручиваем им руки и не заставляем их давать показания.
Еще раз повторю — работники прокуратуры, оперативно сопровождающие дело работники органов внутренних дел ночью никакого обыска не проводили.
— Фактически получается, что заявление Москалева — ложь? Но я не пойму, как столь откровенно можно лгать? Ведь если у него есть подозрения, что кто-то незаконно проник в его кабинет, тогда не пресс-конференции нужно проводить, а вам же заявление писать.
— Николай Михайлович может подать жалобу в Генеральную прокуратуру. Она разберется.
— Мне кажется, что эта история с ночным обыском выдумана для того, чтобы скомпрометировать органы следствия и заранее посеять недоверие к результатам расследования.
— Вполне вероятно. Кстати сказать, меня удивило высказывание о том, что из-за нас, из-за прокуратуры социальные инвесторы не едут в республику. Н. Москалев вообще-то по роду своей деятельности не занимается социальными инвесторами, но при этом считает возможным вводить в заблуждение общественность. Всем известно, что Россия намерена вступить в Совет Европы. Это большая государственная политика и не республике ее отменять. В эту структуру можно вступить лишь при соблюдении многих условий, в том числе закрытии всех оффшоров.
Мы не очень расстроились, что проиграли иск по социальным инвесторам. Дело в том, что сейчас готовится федеральный закон, после принятия которого вообще все российские оффшоры будут закрыты. И по всей стране будут единые для всех налоги. Причем предприятие будет обязано платить налоги только там, где осуществляет свою деятельность. А то сейчас мы отыскиваем этих москвичей и прочих. Они у нас числятся, заплатили свои жалкие гроши, а там, в Москве, они не облагаются налогами, потому что они их здесь заплатили. Эти оффшоры — палка о двух концах. Для какого-то региона на короткое время это благо, а в целом для Российской Федерации это огромные потери. К нам часто приходят поручения из других регионов от прокуратуры. Фирмы у нас зарегистрированы, а реально никого нет. Ведь у нас как обычно — Улагашева, 13 и Чорос-Гуркина, 29.
— Вероятно, развернувшаяся информационная кампания против прокуратуры и МВД нацелена на то, чтобы расследование было прекращено. Скажется ли на результатах следствия этот негативный пафос?
— Нет. Для нас все равно, какого уровня чиновник. Мы за два года около десятка человек привлекли на уровне районных администраций. Чем страшнее чиновники республиканского уровня? У нас есть цель разобраться до конца в этом вопросе и восстановить законность. Обвинение Москалеву будет предъявляться только в том случае, если у нас будут неоспоримые доказательства его виновности. И нечего страшного, экстраординарного и уникального в этом нет.
В 2002 году я возбуждал уголовное дело по некоторым фактам в период деятельности Н. Тайтакова директором ЭЭР. Мы его расследовали, всем фактам дали оценку, не нашли состава преступления и прекратили. Какие проблемы?
И политического заказа здесь никакого нет. Мы не специально пошли Москалева ловить, и попутно еще Кулагина зацепили. Ничего подобного. По всей России такая проверка проводилась.
Кстати, в настоящее время уголовно-процессуальная проверка проводится следственным отделом прокуратуры республики и в отношении А.Кулагина. Имеются ли основания для возбуждения уголовного дела и в отношении министра сельского хозяйства — покажут результаты этой проверки.
— В этом году все прокуроры субъектов Российской Федерации по заданию Генеральной прокуратуры проводили проверку по исполнению законов, направленных на борьбу с коррупцией. В Республике Алтай мы выявили массу нарушений, крупных и мелких. Это как нарушения федеральных законов о государственной и муниципальной службе, так и Конституции РА и закона «О Правительстве Республики Алтай». По результатам этой работы 1 июня состоялась коллегия прокуратуры РА, на которой была дана оценка состоянию законности и прокурорского надзора за исполнением антикоррупционного законодательства. Выяснилось, что практически во всех районах имелись нарушения законодательства в этой сфере.
Сначала мы работали по категориям чиновников «Б» и «В», в отношении которых законодательством наложен прямой запрет на коммерческую деятельность. По результатам нашей работы были внесены представления об устранении нарушений, и наши требования были выполнены. Вообще, выяснилось немало интересного. Кто-то, например, не подал в положенный срок декларацию о доходах. Кроме главы республики, председателя парламента и руководителя республиканской службы ЗАГС ни один республиканский чиновник категории «А» в положенный до 1 апреля срок не сдал декларацию о доходах. Кстати, Н. Москалев декларацию о доходах не подавал ни в 2002, ни в 2003, ни в 2004 году. Не помню дословно ответ Аппарата Правительства на наш запрос по этому поводу, но он якобы даже отказался давать по этому поводу какие-либо объяснения. Были нарушения и в Курултае, но, поскольку там чиновников меньше, то и нарушений было не так много. Они быстро устранили нарушения, кого положено наказали. В правительстве тоже нарушения исправили, виновных наказали. Мы проводили общенадзорную проверку чиновников категории «А».
По материалам проверки выяснилось, что А. Кулагин и Н. Москалев совмещают государственную службу с участием в коммерческой деятельности. В этой связи в мае прокурор республики А. Волков внес представления с требованием устранить нарушения законодательства и уволить чиновников. В течение недели получили ответ от Михаила Ивановича Лапшина о том, что они своевременно вышли из состава учредителей коммерческих структур, как только стали членами правительства в 2002 году. Но, извините, они были зарегистрированы в качестве учредителей в налоговой инспекции по состоянию на апрель текущего года. Н. Москалев представил документы, что в сентябре прошлого года он принимал решение об отчуждении акций. Хорошо, в сентябре принимал решение, но с января 2002 года по сентябрь 2003 года он что, забыл, что является чиновником категории «А»? Для таких, как он, Конституция РА содержит прямой запрет на участие в коммерческой деятельности, на что мы и ссылались.
Возник вопрос: а нет ли здесь признаков преступления? Общенадзорная проверка никогда не может дать той полноты картины, которую может дать следственное дело. Особенно в случаях, когда есть определенное противодействие нашей работе. Уголовное дело было возбуждено по признакам преступления. То есть имелся не состав преступления, а именно признаки, ведь мы сейчас не можем утверждать, что данное преступление было совершено. Только если будет предъявлено обвинение, тогда можно будет говорить о составе преступления.
— Сергей Николаевич, вице-премьер Москалев жаловался, что его не предупредили, заранее не поставили в известность о возбуждении дела, об обыске.
— Понятно, что любому неприятно, когда им интересуются правоохранительные органы. Особенно, когда проводятся обыски. Мы же его не предупреждали за неделю, что, мол, прячься, Николай Михайлович, мы к тебе придем во вторник, обыскивать будем. Этого просто не могло быть. Обыск тактически грамотно проведен тогда, когда он внезапен, неожидан.
Да мы вообще старались не привлекать особого внимания общественности к этому делу. И если бы Москалев пресс-конференцию не провел, так и шума бы не было. Для нас, по крайней мере, в этом ничего необычного нет.
— Однако на пресс-конференции господин Москалев утверждал, что обыск проводился глубокой ночью, тайно, незаконно. А пресс-служба правительства фактически обвинила правоохранительные органы в незаконном прослушивании кабинетов правительственного здания. Как вы это прокомментируете?
— Я посмотрел репортаж с пресс-конференции Николая Михайловича и был немало удивлен рядом его высказываний. Например, он говорит, что не знал о возбуждении уголовного дела, хотя ему по почте отправляли уведомление о том, что 31 мая такое решение правоохранительными органами было принято.
Что касается следственных мероприятий, то я официально заявляю, что обыски проводили утром. После 8 часов 15 июня следователь с оперативниками прибыли в здание Правительства и действовали в полном соответствии с УПК. Так что не имею никакого понятия, кто там проникал ночью в его кабинет.
Да и вообще, зачем нам было нужно тайно проникать? У нас было соответствующее постановление суда. Перед обысками Н. Москалеву предъявили судебное решение — постановление суда о проведении обысков. Зачем нам втихушечку проникать? Что касается прослушивания. В соответствии со статьей 8 Федерального Закона «Об оперативно-розыскной деятельности», которым определяются условия проведения соответствующих мероприятий, нарушение тайны телефонных переговоров допускается только на основании решения суда и только в отношении тех лиц, которые подозреваются или обвиняются в совершении тяжких и особо тяжких преступлений. Дело, которое возбуждено в отношении Н. Москалева, относится к категории преступлений небольшой тяжести, наиболее суровая санкция — до двух лет лишения свободы. Так что делайте выводы.
— Получается, что Н. Москалев распространяет дезинформацию?
— На здоровье, это его дело. Он подозреваемый и теперь защищается всеми возможными способами, какие считает нужными.
— Будете ли вы каким-то образом официально опровергать распространенную информацию?
— Наша пресс-служба официальное заявление сделала. И я официально заявляю, что ночью сотрудники прокуратуры никакого обыска у Москалева Николая Михайловича не проводили. Для этого нам вполне хватает светового дня. Мы работаем в рамках закона, допросов по ночам не проводим, без адвокатов с подозреваемыми не работаем. Мы не выкручиваем им руки и не заставляем их давать показания.
Еще раз повторю — работники прокуратуры, оперативно сопровождающие дело работники органов внутренних дел ночью никакого обыска не проводили.
— Фактически получается, что заявление Москалева — ложь? Но я не пойму, как столь откровенно можно лгать? Ведь если у него есть подозрения, что кто-то незаконно проник в его кабинет, тогда не пресс-конференции нужно проводить, а вам же заявление писать.
— Николай Михайлович может подать жалобу в Генеральную прокуратуру. Она разберется.
— Мне кажется, что эта история с ночным обыском выдумана для того, чтобы скомпрометировать органы следствия и заранее посеять недоверие к результатам расследования.
— Вполне вероятно. Кстати сказать, меня удивило высказывание о том, что из-за нас, из-за прокуратуры социальные инвесторы не едут в республику. Н. Москалев вообще-то по роду своей деятельности не занимается социальными инвесторами, но при этом считает возможным вводить в заблуждение общественность. Всем известно, что Россия намерена вступить в Совет Европы. Это большая государственная политика и не республике ее отменять. В эту структуру можно вступить лишь при соблюдении многих условий, в том числе закрытии всех оффшоров.
Мы не очень расстроились, что проиграли иск по социальным инвесторам. Дело в том, что сейчас готовится федеральный закон, после принятия которого вообще все российские оффшоры будут закрыты. И по всей стране будут единые для всех налоги. Причем предприятие будет обязано платить налоги только там, где осуществляет свою деятельность. А то сейчас мы отыскиваем этих москвичей и прочих. Они у нас числятся, заплатили свои жалкие гроши, а там, в Москве, они не облагаются налогами, потому что они их здесь заплатили. Эти оффшоры — палка о двух концах. Для какого-то региона на короткое время это благо, а в целом для Российской Федерации это огромные потери. К нам часто приходят поручения из других регионов от прокуратуры. Фирмы у нас зарегистрированы, а реально никого нет. Ведь у нас как обычно — Улагашева, 13 и Чорос-Гуркина, 29.
— Вероятно, развернувшаяся информационная кампания против прокуратуры и МВД нацелена на то, чтобы расследование было прекращено. Скажется ли на результатах следствия этот негативный пафос?
— Нет. Для нас все равно, какого уровня чиновник. Мы за два года около десятка человек привлекли на уровне районных администраций. Чем страшнее чиновники республиканского уровня? У нас есть цель разобраться до конца в этом вопросе и восстановить законность. Обвинение Москалеву будет предъявляться только в том случае, если у нас будут неоспоримые доказательства его виновности. И нечего страшного, экстраординарного и уникального в этом нет.
В 2002 году я возбуждал уголовное дело по некоторым фактам в период деятельности Н. Тайтакова директором ЭЭР. Мы его расследовали, всем фактам дали оценку, не нашли состава преступления и прекратили. Какие проблемы?
И политического заказа здесь никакого нет. Мы не специально пошли Москалева ловить, и попутно еще Кулагина зацепили. Ничего подобного. По всей России такая проверка проводилась.
Кстати, в настоящее время уголовно-процессуальная проверка проводится следственным отделом прокуратуры республики и в отношении А.Кулагина. Имеются ли основания для возбуждения уголовного дела и в отношении министра сельского хозяйства — покажут результаты этой проверки.
