Наряду с мумией т.н. "принцессы Укока", в новосибирском академическом музее мирно хранится не интересующая алтайских нацактивистов мумия ее соплеменника - молодого воина.

"Ведомости Новосибирского облсовета депутатов" публикуют рассказ заведующей музейно-источниковедческим сектором Института археологии и этнографии (ИАиЭ) СО РАН Ирины Сальниковой о том, как мумия хранится в Новосибирске. Пять лет назад её, кандидата исторических наук с тридцатилетним стажем работы в Новосибирском краеведческом музее, академик Вячеслав Молодин пригласил возглавить музейную работу в ИАиЭ. В здании на Золотодолинской, 4 только что закончился ремонт, и нужно было заново обустраивать музейные экспозиции. Сегодня можно сказать, что Сальникова совершила мини-революцию в представлениях о том, как должен выглядеть институтский научный музей. Первое время академики и другие сотрудники спорили насчёт нужности-ненужности интерактивных досок, в популярной форме разъясняющих исследовательские работы учёных. А теперь гордятся своим музеем и приводят в него знакомых.

- У нас нет штата экскурсоводов. При этом все делегации, какие бывают в городе или в Академгородке, едут сюда. Как мы говорим, очередной "индийский гость" обязательно попадает к нам. Вообще-то мы устраиваем экскурсии только по записи. Музейная работа многоликая: экспозиция, которую вы видите, - лишь верхушка айсберга.

Музей сегодня оснащён по последнему слову науки и техники. Чтобы этот проект состоялся, Ирина Сальникова писала грант и получила его в Фонде некоммерческих программ "Династия" Дмитрия Зимина, занимающегося поддержкой российской фундаментальной науки и популяризацией научных знаний в обществе. Главная идея проекта - показать не сами археологические находки, а суть исследований учёных, в каком направлении движется наука. Сегодня это не просто фантазии и аналогии археологов, а междисциплинарные исследования, включающие дендрохронологию, палеоботанику, геофизику, антропологию, химию, физику, генетические исследования. Простым языком Сальникова и её коллеги рассказывают о том, как исследуются древние красители, перевернувшие взгляд на культуру пазырыкцев; уникальный парик женщины, найденной на плато Укок; тончайшая фольга, самая древняя в мире шуба, а также методы бальзамировании с использованием ртути.

Княжна, принцесса, прародительница алтайского народа - как только ни называли женщину, чья мумия была найдена доктором исторических наук Натальей Полосьмак с коллегами на алтайском плато Укок в 1993 году. Возраст находки 2,5 тысячи лет, происхождение среднее, отнюдь не царственное, и пазырыкцы, пришедшие в эти места с территории Ирана, как выяснилось, не имеют никакого отношения к жителям современного Алтая. Тем не менее "война", развернувшаяся за возвращение мумии на "родину" и продолжавшаяся все эти годы, закончилась в пользу Республики Алтай. Подписано соглашение, по которому мумия будет передана в музей Горно-Алтайска, где для этого должен быть построен специальный саркофаг. В музее ИАиЭ СО РАН сегодня хранятся две мумии. Вторую находку там же на плато Укок в 1997 году обнаружил Вячеслав Молодин. Молодой человек 26-28 лет от роду лежал в погребальном ложе внутри сруба. По своему происхождению юноша был самым рядовым членом пазырыкского общества, в котором, как предполагают учёные, было принято мумифицировать всех умерших.

- Что бы мы ни говорили, мумии - это живые организмы, биологические объекты. Четвёртый год я занимаюсь мониторингом влажностнотемпературного режима. Постоянная температура в залах музея должна быть не выше 17 градусов. Если здесь побывала толпа людей, климат, естественно, меняется, его нужно корректировать. За годы хранения мумии не только не стали хуже, а наоборот (если сравнить с тем, что нашли и что в итоге получили). А юноша и вовсе имеет потрясающую сохранность! Я перед ними всегда извиняюсь, если потревожу... Обидно, конечно, что заберут, столько сил потрачено. Огромные средства вложены в реставрацию и хранение - это материальные издержки, а сколько моральных! Сотрудники музея занимаются мониторингом, по результатам которого определяются объёмы и свойства сорбента для саркофагов (по совместному с Институтом катализа гранту). Каждые три года состояние сибирских мумий обследуют специалисты научно-исследовательского центра биологических структур, занимающегося в том числе сохранением тела Ленина. Поэтому и понятно профессиональное волнение Ирины Владимировны относительно того, как будет храниться мумия в дальнейшем.

- К нам приезжал министр культуры Алтая Владимир Кончев, очень доброжелательный, интеллигентный человек. Он показал проект экспозиции - саркофаг в форме алтайской национальной шапки с загнутыми вверх краями. Не пойдёт, говорю я ему, на свету мумия должна находится не более часа в день. Это так же, как и снимать её можно только без вспышки, потому что ультракрасные лучи для неё опасны. В итоге мы договорились с министром, что к нам по обмену опытом приедут директор музея, главный хранитель, специалисты, чтобы на уровне дизайн-проекта предусмотреть все эти нюансы.

Из последних приобретений музея - шаманский бубен начала прошлого века, переданный в дар сыном режиссера Григория Козинцева - известным российским антропологом, доктором исторических наук, сотрудником Кунсткамеры (Музея антропологии и этнографии РАН) Александром Козинцевым. Бубен был подарен Козинцеву-старшему в 1931 году после съёмок фильма "Одна". О художественных достоинствах фильма говорить не будем, скажем лишь, что фильм этот был одной из первых советских звуковых кинолент, музыку к нему написал Дмитрий Шостакович. В фильме рассказывается о молодой учительнице, приехавшей в глухое алтайское село и вступившей в конфликт с местными баями. Один их самых сильных моментов фильма - камлание шамана. Этот реальный персонаж - Кондрат Танашев, как пишет в своей книге "Пространство трагедии" Александр Козинцев, "дело своё знал": "У него была эпилепсия, и он мог уловить и использовать приближение припадка. Кроме того, он был горьким пьяницей..." Бубен, подаренный Козинцеву-старшему Кондратом Танашевым, в действительности принадлежал некогда другому шаману. О том свидетельствует поперечный разрез на кожной мембране - так делали, когда шаман умирал. В семье Козинцевых бубен хранился в общей сложности 80 лет: при жизни режиссера, народного артиста СССР, лауреата Госпремии, призера Венецианского кинофестиваля, снявшего фильмы "Простые люди", "Шинель", "Король Лир", "Гамлет", "Дон Кихот"; и только после смерти матери Козинцев-младший решился передать его в музей.

- В наше время таким уникальным вещам не место в квартире, и мы с женой приняли решение передать бубен в музей Института археологии и этнографии СО РАН. Это было очевидно для нас: моя жена Оля родом из Академгородка, - рассказывал во время церемонии передачи Александр Григорьевич.

Большой бубен сделан по старинным образцам и действительно представляет художественную и историческую ценность. На его перекладине внутри обода изображён его хозяин и одновременно покровитель шамана - Ульгень. В мифологии шаманизма бубен - ездовое животное и одновременно священное оружие, средство борьбы шамана с мировым злом. Пока новое приобретение музея не выставляется, скоро им займутся опытные руки реставраторов. После чего он займёт достойное место в зале этнографии.

- Здесь особенно любят бывать ребятишки, которых мы не водим в зал к мумиям (туда можно только старшеклассникам и взрослым). В зале этнографии представлены культуры народов Сибири, Дальнего Востока, Севера. Это и предметы материальной культуры, но в большей степени духовной. На специальных подиумах - подобия жилищ разных народностей (ненцев, бурят, русских, казахов, алтайцев, нанайцев). Здесь каждая деталь - от деревянных идолов до орнамента - "говорящая". "Знаете, какие здесь лекции читает Аркадий Викторович Бауло, доктор наук, заместитель директора ИАиЭ и куратор нашего музея! Часами можно слушать, - говорит Ирина Владимировна. - Вообще, хороший этнограф никогда не возьмёт "живую" вещь. Он подождёт, когда она выйдет из обращения, пройдёт время. Аркадий Викторович, к примеру, иные экспонаты по двадцать лет высматривает".

Особая гордость музея - зал средневековья, где на нескольких квадратных метрах размещены самые ценные находки института. Среди них знаменитый меч каролингов, обнаруженный в барабинской степи в 1976 году Вячеславом Молодиным: "...Перед нашими изумлёнными взорами лежал массивный, длиной около метра, железный меч с характерной для средневековых богатырских мечей железной рукоятью... Как попал этот, явно европейский меч сюда, в центр Западной Сибири?!" - писал после в своей книге знаменитый археолог. В зале палеолита нам предоставляется ещё одна возможность увидеть, как по замыслу Сальниковой разделяется информация: для пытливых исследователей открываются самые нижние полки витрин, для просто посетителей - верхние. Как приём увеличения позволяет разглядеть самые незначительные на первый взгляд, но информационно насыщенные мелкие предметы - пронизочки, подвески, камни-обереги, фигурки мамонта, птиц и женщин. Тут же находки из Денисовой пещеры, исследования которой позволили говорить о том, что на Алтае мог жить древний человек особого вида. Это ставит под сомнение современные теории этногенеза, считающие, что "человек разумный" вышел только из Африки. Академик Анатолий Деревянко, директор Института археологии и этнографии, который на протяжении тридцати лет вёл и возглавлял исследовательские археологические работы на Алтае, утверждает, что "алтайский человек" тоже родом из Африки, но пришёл в Сибирь давно, около 300 тысяч лет назад. С тех пор он постоянно жил здесь, постепенно превратившись в процессе эволюции в сапиенса. "Наука движется семимильными шагами, нам нужно успевать за ней. Я всегда говорю об этом своим студентам в НГПУ", - говорит Ирина Сальникова. Она мечтает создать модель идеального музея. И, похоже, у неё это получится.