Барнаульский журналист пишет роман о чиновниках в стиле "нового соцреализма".

Барнаул. Раннее утро.

Бежевая "Тойота-Камри" с номером 001 летела по пустынному Ленинскому проспекту, приминая выпавший за ночь свежий снежок. На заднем сидении чуть откинувшись и прикрыв глаза полусидел-полулежал губернатор Карлин. Его слегка разморило в теплом салоне. Однако даже в полудреме Александр Богданович всем телом ощущал силу мощного двигателя мчащегося железного коня, скорость, с которой несло автомобиль и сидящего в нем пассажира по утреннему Барнаулу. "Еще несколько минут можно отдохнуть, расслабиться. А потом - работа. Сегодня будет тяжелый день", - подумал Карлин. Автомобиль летел мимо расцвеченных неоновой рекламой витрин магазинов, гирлянды разноцветных огоньков как молнии вспыхивали и гасли в наливавшемся утренним светом, но еще по ночному густом небе. Краевой центр готовился к Новому году.

- Сережа! Ты чего это разогнался? - Александр Богданович слегка шлепнул водителя по плечу. Сказал в общем-то негромко, но уверенный баритон его взрезал тишину в салоне, словно консервный нож банку со сгущенкой.

- Так девяносто всего, Александр Богданович, - оглянувшись, попытался оправдываться тот.- Да и улицы пустые.

Однако скорость сбросил. Воцарилась неловкая тишина. "Наверное, обиделся".

- Ты запомни, Сережа, без меня можешь хоть сто гнать. А со мной изволь правила дорожного движения соблюдать. Губернатор - человек государственный, народу принадлежит. Забыл, что с Евдокимовым произошло?

Водитель промолчал.

Вот и администрация края. Над крышей здания развевался трехцветный российский флаг, подсвечиваемый снизу невидимым прожектором. Александр Богданович всегда смотрел на этот символ государства Российского, когда его служебная машина подъезжала к главному штабу исполнительной власти края. Словно напитывался энергией перед очередным рабочим днем. Эта привычка, поначалу незаметная даже для него самого, уже превратилась в своеобразный ритуал, о котором знал только он один.

Сотрудник ГАИ, уже дежуривший недалеко от главного входа, козырнул губернаторской машине. Александр Богданович привычно кивнул в ответ, зная, что кивок этот милиционер все равно не увидит через затонированные стекла. Однако и это отдание чести, и ответный кивок были для Карлина все тем же ритуалом, означавшим: у губернатора начался новый рабочий день.

- Удачного дня, Александр Богданович! - улыбнулся водитель Сергей, развернувшись всем телом на переднем водительском сидении.

- Спасибо, Сережа! И тебе удачи!

Губернатор легко преодолел... ступенек. Изо дня в день поднимаясь по ним, Александр Богданович представлял себе: первая ступенька - я родился, вторая - в школу пошел, третья - в институт поступил и т.д. Последняя - губернатор Алтайского края. "Вот последняя ли? Не хотелось бы!" - размышлял губернатор, входя в просторный холл администрации края. На вахте по струнке вытянулся дежурный милиционер.

- Здравия желаю, Александр Богданович!

- Здравствуйте, сержант! - Карлин протянул руку и крепко, по-мужски пожал резко опустившуюся от козырька новенькой милицейской фуражки руку. - Как дежурство?

- Без происшествий, Александр Богданович, - уже без уставной резкости, мягко отчитался дежурный. Слегка смутившись, он склонил голову к плечу. Словно извинялся за что-то.

- Ну, вот и хорошо. Когда сменяетесь?

- Да скоро, Александр Богданович, - молоденький сержант был явно смущен вниманием высокого начальства. - Хочу вот после дежурства елочку купить домой. Очень уж сынишка просит.

- Вот это добре, - улыбнулся, произнеся свою любимую присказку, Карлин. - Какой же Новый год да без зеленой красавицы?..

Александр Богданович любил приходить на работу задолго до начала рабочего дня. Пройтись по гулким пустым коридорам администрации. Еще час-другой и они оживут, наполнятся гомоном, гулом людских голосов. Мелкие клерки, спешащие с кипами бумаг на очередное совещание или заседание. Фермеры с мозолистыми натруженными руками, приехавшие просить у краевой власти защиты против самодурства местного главы района. Озабоченные промышленники с папками под мышкой - там расчеты для получения инвестиционных кредитов, приобретения нового оборудования по лизингу, бизнес-планы, контракты: Представители политических партий с новыми идеями формирования гражданского общества на Алтае. И все - в администрацию края, своеобразный штаб исполнительной власти всего огромного региона, по своим размерам превышающим площадь нескольких европейских стран. Сюда, в главное здание Алтая на площади Советов, в центре Барнаула стекаются самые интересные идеи и предложения по улучшению социально-экономической ситуации в крае. Сюда идут простые люди со своими бедами, проблемами, в надежде на помощь, внимание и сострадание. Именно здесь зарождаются самые невероятные и, казалось бы, несбыточные проекты. Еще немного и оживут, наполнятся бурлящей жизнью эти пока полутемные, слегка освещенные дежурным светом коридоры:

Александр Богданович прикрыл за собой дверь кабинета. Повесил добротный, не один год согревающий его полушубок в гарбероб. Обернулся к своему рабочему столу, замер. Над столом висел портрет президента Путина. "Ну, что, Владимир Владимирович, приступим к работе. У вас в Москве еще раннее утро. А мы в Сибири уже начинаем трудовой день", - мысленно обратился к президенту Карлин. И направился к рабочему столу.

Александр Богданович любил, чтобы в кабинете всегда царил порядок, чистота. А каждый предмет, который был необходим ему для работы, находился на своем, только ему отведенном месте. Вот и сейчас на столе царил идеальный порядок. Остро заточенные карандаши сгрудились в специальном стаканчике. Рядом с карандашницей притулился мягкий югославский ластик и точилка для карандашей. Стопка девственно чистых листов бумаги для записей. Тут же две небольшие книжицы - Конституция Российской Федерации и Устав Алтайского края. Они всегда лежали справа, под рукой. Венчали всю эту канцелярскую диспозицию два маленьких флажка, воткнутые в одну матово-черную подставку: российский и краевой, украшенный гербом Алтая.

Александр Богданович глубоко вздохнул, расправив плечи, пододвинул к себе несколько лежащих прямо перед ним листков бумаги. Сводка о положении в крае за истекший день, которую еще раньше доставил прямо на губернаторский стол фельдъегерь из ГУВД по Алтайскому краю. Пробежал глазами набранные мелким компьютерным шрифтом строчки. "Три убийства (одно заказное, предпринимателя): 52 ДТП: Волнения рабочих на КХВ (ох уж эти новые собственники!): Пограничниками задержан неизвестный, незаконно пересекший российско-казахстанскую границу в районе села Веселоярска (любопытно, надо начальнику УФСБ полковнику Трушеву позвонить, узнать подробности!)...". В общем, обычные сутки, которые пережил трехмиллионный край. "А вот что день грядущий (точнее, уже наступивший) нам готовит?" - задумался, слегка нахмурив брови, Александр Богданович.

Сутки ранее. Участок российско-казахстанской границы в районе села Веселоярского.

Ми Ханьтао приподнял голову и оглядел заснеженную степь. Все, вроде бы все пограничные кордоны он успешно обошел стороной. Легкая поземка маленькими торнадо взвихряла снежную пыль. "Вот она, Россия", - подумал Ми Ханьтао. Он присел на корточки и, зачерпнув горсть девственно чистого снега, стал растирать лицо. Хватал горячими губами, пытаясь утолить жажду. Снег мгновенно таял во рту, язык даже не ощущал холода ледяных кристаллов. Распрямив затекшие, но тренированные ноги, Ми Ханьтао поднялся. Еще раз окинул степь прищуренным взглядом слегка раскосых глаз. "Теперь я - Темирбулатов Гумир Айвазович, 1965 года рождения, уроженец города Павлодара, по национальности - казах. Еду на работу в Заринск, на строительство 5-ой коксовой батареи ОАО "Алтайкокс", монтажником", - еще раз повторил про себя заученную наизусть легенду. Имена и фамилии руководителей заринских предприятий, фамилии мелких и крупных чиновников, названия городов и поселков, улиц и площадей: Все это необходимо было помнить, ничего нельзя было упустить. Ведь миссия его была чрезвычайно ответственной. О ее цели ему не было ничего известно - все инструкции новоиспеченный строитель-монтажник должен был получить уже на месте, в Заринске. Туда он должен был прибыть завтра. Тем не менее Темирбулатов догадывался, что цель его заброски на территорию края связана с какими-то экономическими проблемами "Алтайкокса". Возможно, других предприятий Алтая. В верности своих догадок ему предстояло убедиться только завтра. Как, впрочем, узнать и о сложности задач, которые ему поставит руководство. Это будет только завтра. А сейчас нужно выйти на трассу и, поймав попутку, добраться до Рубцовска.

Темирбулатов скинул с головы белый башлык, развязав тесемки, сбросил маскхалат на покрытый коркой наста снег. Размял плечи, кисти рук. Достал из кармана стеганой кожаной куртки вязаные варежки, но надевать не стал. И двинулся в ту сторону, где едва заметным, папиросным дымком курились избы села Веселоярского. Там можно было обогреться, утолить жажду, перекусить в придорожном кафе. А уж потом можно выйти на трассу и тормозить дальнобойщиков, везущих грузы через Рубцовск в Барнаул. И дальше - в Новосибирск, Кузбасс, по всей Сибири:

Хотя высокие турецкие кожаные ботинки было плотно зашнурованы, Темирбулатов умудрился-таки начерпать в них снег. Теперь там, в глубине обуви он таял, шерстяные носки набухали сыростью. "Ничего, потерпи", - уговаривал себя лазутчик, поминутно неглубоко, по щиколотку проваливаясь в покрытый ледяной коркой снег. Вскоре ему удалось выбраться на большак. А там и до деревни рукой подать. Буквально километра полтора. От разгоряченных ног поднимался пар.