Алтайский "Горец": жизнь и смерть Александра Кайгородова. Исторический очерк.

Основанная на признании обычных принципов демократизма, эта программа допускала даже возможность обобществления, т.е. социализации предприятий в крупных отраслях промышленности и торговли, там, где "это представляется возможным и выгодным для народного хозяйства".

По отношению к своим политическим противникам-коммунистам отряд Кайгородова призывал всех отказаться от мести и жестокости и пойти по пути примирения. Относительно местного населения - монгол, киргиз и пр., программа настойчиво указывала на необходимость крайне внимательного и бережного отношения к ним.

Великий отход

Александр Петрович Кайгородов - военный деятель периода гражданской войны в России, участник Белого движения, соратник и союзник генерала барона Романа Унгерна фон Штернберга.

Принимал участие в боевых действиях против красных частей в Прииртышье и на Алтае. На завершающем этапе гражданской войны, в 1920-1921 годах, отряды Кайгородова дислоцировались на территории Богдо-ханской Монголии, периодически совершая набеги на Советскую Россию.

Кайгородов родился в 1887 году в селе Абай Уймонской волости Бийского уезда Томской губернии в семье русского крестьянина-переселенца и алтайки. Историк К. Носков описывал его как "наполовину русского, наполовину инородца алтайской крови".

В следственных документах ОГПУ образование Кайгородова классифицировалось как "низшее". В довоенное время он занимался хлебопашеством, служил таможенным стражником в селе Кош-Агаче. По свидетельству односельчан, был "трудолюбивым, умным парнем". Когда началась Первая мировая война, он был призван в действующую армию, в составе которой участвовал в боевых действиях против османских войск на Кавказском фронте. За "проявленные смелость и отвагу" к 1917 году он стал полным кавалером Георгиевского креста, а также получил офицерский чин. В этом же году Кайгородов окончил 1-ю Тифлисскую школу прапорщиков армейской пехоты. Это произошло уже после Февральской революции.

В армии Колчака и на Алтае

В июне 1918 года Кайгородов примкнул к новообразованной антибольшевистской Сибирской армии. После того как 18 ноября 1918 года к власти в Белой России пришёл адмирал Александр Колчак, и на подконтрольных ему территориях была объявлена мобилизация, Кайгородов сперва уклонился от неё, но впоследствии вступил в ряды Русской армии и даже состоял в личном конвое Колчака, однако уже в декабре того же года был уволен из армии. Существуют две версии причины, по которой это произошло. Согласно первой, однажды Кайгородов, подвыпивши, устроил буйство на станции Татарской, за что был разжалован в рядовые и уволен по приказу Колчака; а согласно второй - более распространённой - за разговоры о необходимости "самостийного" государственного устройства и формирования "территориально-национальных армий".

Узнав о разжаловании, Кайгородов сразу же явился в Омск с повинной. Здесь он сумел убедить походного атамана казачьих войск Александра Дутова дать ему разрешение на формирование на Алтае инородческих полков и приведение алтайцев в казачье сословие. С этим разрешением Кайгородов вернулся на Алтай, где его популярность с этого момента начала возрастать.

Почти весь 1919 год Кайгородов находился на Алтае. В ноябре, когда колчаковские армии начали терпеть поражение за поражением, приходя в упадок, командующий войсками горного Алтая алтаец, капитан Дмитирий Сатунин приблизил Кайгородова к себе, особым приказом восстановил его в чине прапорщика, а позже произвёл его в штабс-капитаны с переименованием в подъесаулы по иррегулярной кавалерии Алтая. После разгрома алтайских войск частями Красной армии в феврале 1920 года, отступления оставшихся сил из района Усть-Каменогорска в горы восточной части Алтая и смерти Сатунина Кайгородов занял его пост, возглавив войска Горно-Алтайской области, а также сводный русско-инородческий отряд.

Оралго и Кобдо

После долгих скитаний по Монгольскому и Русскому Алтаю к началу 1921 года Кайгородов с небольшим отрядом осел в местности Оралго по реке Кобдо неподалёку от русских заимок Никифорова и Мальцева. К нему присоединились беглецы из нескольких других небольших белогвардейских отрядов, бродивших по Западной Монголии, как, например, отряды Смольянникова, Шишкина, Ванягина и другие. Таким образом, в Оралго появилась своеобразная, как охарактеризовал её учёный И. И. Серебренников, "Алтайская сечь", и во главе её стоял Александр Кайгородов.

Члены антибольшевистских отрядов, осевшие в Оралго, вели праздный образ жизни: пьянствовали, играли в карты. Еду они добывали методом партизанских налётов на гурты скота, прогоняемого в Советскую Россию: за три таких налёта в распоряжение отряда поступило до 10 000 баранов и порядка 2000 голов крупного скота.

В период с 23 февраля по 17 марта 1921 года в Оралго непрерывно прибывали русские, бежавшие из города Кобдо и его окрестных заимок, спасаясь от произошедшего в нём китайского погрома. Люди - как вооружённые, так и безоружные - шли пешком, ехали на конях и верблюдах. Все они были охотно приняты Кайгородовым. Одного из прибывших в Оралго офицеров, полковника В. Ю. Сокольницкого, он даже поставил во главе своего штаба.

Погром в Кобдо Кайгородов не только осудил, но и разрешил членам своего отряда грабить китайские торговые караваны, в результате чего в Оралго появились чай, мука и прочие товары. 20 марта китайский комиссар Кобдо отправил Кайгородову письмо с требованием остановить "противоречащие международным договорам" грабежи. Тот, в свою очередь, ответил ему, что "международные договоры одинаково не давали ему основания надругаться над беззащитными русскими", и в качестве мести за кобдоский погром он, Кайгородов, намерен организовать вооружённый поход на Кобдо. Не став дожидаться, пока отряды русских войдут в город, в ночь на 26 марта китайцы оставили Кобдо, а через три дня в него въехал Кайгородов с 20 партизанами. В это время в городе полыхал пожар и продолжались мародёрства, начавшиеся после ухода китайцев. Заняв Кобдо, кайгородовцы остановили этот произвол.

Город Кобдо стал новым местом дислокации отряда Кайгородова, который к лету 1921 года был всё ещё мал по численности. Он состоял из трёх, неполного состава, кавалерийских сотен, одной пулемётной команды, артиллерийского взвода с одной пушкой, полученной от барона Унгерна, и небольшим числом снарядов, не подходящих к пушке по калибру. Помимо штаба, отряд имел свои военные мастерские и небольшое земледельческое хозяйство. При штабе отряда издавалась печатавшаяся на пишущей машинке газета осведомительного характера под названием "Наш Вестник".

Начало "похода на Русь"

25 июня 1921 года Кайгородов, мобилизовавший всё русское мужское население Кобдоского района, собрал все подконтрольные ему части и объединил их в так называемый "Сводный Русско-Инородческий партизанский отряд войск Горно-Алтайской области", после чего выступил в поход против Советской России. По предположению Серебренникова, он рассчитывал, вероятно, на поддержку со стороны крестьян, недовольных большевистской властью. 30 июня отряд Кайгородова, расположившись неподалёку от озера Толбо, получил известие о движении красных к Улясутаю в восточном направлении и к Улангому - из Урянхайского края. Это заставило есаула отказаться от запланированного "похода на Русь" и занять оборонительные позиции. К концу июля красные стали периодически наносить удары по белогвардейским заставам Кайгородова, бросать в Кобдоский район разведотряды, но решительных действий не предпринимали, как и отряды Кайгородова, старавшиеся избежать серьёзного столкновения.

К началу августа 1921 года Кайгородов принял решение о начале решительных действий.

9 августа между кайгородовцами и русско-монгольским красным отрядом произошло столкновение у хурэ (ламаистского монастыря) Намир, в котором белые одержали победу, а 20 августа - небольшая стычка у хурэ Байрам. К этому времени отряд Кайгородова пополнился бойцами из белогвардейского отряда Казанцева и, войдя в связь с корпусом генерала Андрея Бакича, начал интенсивное преследование красных. После долгих усилий советско-монгольский отряд в 250 человек во главе с Байкаловым и Хас-Батором был окружён кайгородовцами и 17 сентября заперся в хурэ Саруул-гуна вблизи Толбо-Нуура. В этот самый момент произошла встреча кайгородовцев с частями Бакича.

19 сентября состоялось совещание лиц командного состава отрядов Бакича и Кайгородова, по результатам которого был принят план штурма хурэ Саруул-гуна. Согласно плану, в ночь на 21 сентября части двух отрядов должны были произвести решительную атаку со всех сторон на хурэ. Для атаки была образована ударная группа, в которую вошли 300 бойцов из отряда Кайгородова при одной пушке и четырёх пулемётах и 420 бойцов из корпуса Бакича при одной пушке и семи пулемётах. Командование ударной группой было вверено Кайгородову.

Части корпуса генерала Бакича подошли к хурэ 20 сентября, после чего окружённые начали окапываться. К ночи на 21 сентября эти окопы были доведены до глубины человеческой роста.

В условленное время белые части безостановочно, без единого выстрела, почти вплотную приблизились к вражеским окопам. Несмотря на открытый красными сильный огонь, белые бросились с четырёх сторон на хурэ. Северо-западная половина хурэ и сам монастырь были захвачены налётом. Некоторые красные бежали и укрепились в юго-восточной части монастырских построек. Оставшиеся на позициях красные солдаты - главным образом цирики (бойцы МНР) - были заколоты пиками. В это время, однако, на помощь красным с северо-западной стороны подошли другие монгольские цирики - около 20 человек.

Незаметно подкравшись с тыла к наступавшим белым, монголы стали бросать в них ручные гранаты, вызвав замешательство. Это позволило пришедшим в себя байкаловцам с новой силой вступить в бой и выбить белогвардейцев из занятой ими половины хурэ. Такой поворот обстоятельств заставил белых под пулемётным и ружейным огнём попятиться назад. В этом бою они понесли значительные потери: многие погибли и пропали без вести, 260 человек получили ранения. В самом хурэ красными было обнаружено около 100 убитых белых, а вблизи него - около 40. Примерно 20 человек из корпуса Бакича попали в плен.

В ходе осады монастыря погиб Хас-Батор, сравнительно еще молодой монгол-халхасец, лет 37-38, принадлежавший к высшим иерархическим рядам ламаистского духовенства Монголии. Это был лама-революционер, один из тех молодых националистов Монголии, которые твердо решили в своих намерениях отстоять государственную самобытность родной страны, опереться на активное содействие красной Москвы. Его принадлежность к ламаистскому духовенству не мешала ему держать за поясом своего халата револьвер Маузера.

В своей деятельности в Западной Монголии Хас-Батор получил поддержку от Иркутска, где в описываемое время было организовано специально для монгольских дел отделение Дальневосточного секретариата Коминтерна. В этом же городе была устроена Коминтерном монгольская типография, где печаталась газета "Монгольская правда" и различного рода прокламации, воззвания и листовки, обращенные к монгольскому народу.

Эта пропагандно-агитационная литература вливалась широким потоком в Монголию через Алтан-Булак на востоке страны и через Кош-Агач - на западе ее.

При проезде Хас-Батора через Сибирь ему и его свите было оказано советскими властями особое внимание. Он получил для себя в пути отдельный вагон-салон, в его распоряжение (а с другой стороны, может быть, и для контроля над ним) был предоставлен ряд русских работников. Конечно, средства для деятельности Хас-Батора в Западной Монголии отпускались из советской казны.

Официальное положение Хас-Батора определялось как положение члена Временного правительства Монгольской Народной Республики, командированного в Кобдоский район со специальным поручением. Ближайшим помощником его являлся Дорджи Дамба; начальником экспедиционного отряда при нем состоял Байкалов, помощником последнего - Озоль, представителем Коминтерна при отряде был некто Нацов.

Появившись в Кобдоском районе, Хас-Батор сумел завязать там связи с влиятельными лицами и заручиться их поддержкою. Попытки его мобилизовать монгол для борьбы с белыми русскими дали ему лишь сравнительно ничтожные количества монгольских цириков. Когда хурэ Сарыл-гуна было осаждено отрядом Кайгородова, Хас-Батор оказался среди осажденных. В один из первых же дней осады, ночью, во время короткой атаки белых на хурэ, Хас-Батор с несколькими монгольскими цириками скрылся из хурэ. Вероятно, боясь роковых последствий осады, он просто бежал из хурэ, не поставив в известность о своих замыслах даже ближайших своих сподвижников по экспедиционному отряду.

Бегство как раз оказалось роковым для него. Неподалеку от местечка Хонго Хас-Батор был арестован белым разъездом из отряда Кайгородова. Этот разъезд случайно наткнулся в пути на трех монгольских всадников, которые показались подозрительными, и разъезд задержал их. Задержанные проявили большое беспокойство и начали предлагать за себя выкуп, но предложение это было отклонено. Тогда двое из задержанных монгол сообщили начальнику разъезда, есаулу Смирнову, что третий их товарищ по беде есть не кто иной, как сам Хас-Батор.

Пленные были затем связаны и привезены в Кобдо.

На допросе Хас-Батор рассказал подробно о цели его командировки в Западную Монголию, а также указал, что в хурэ Байрам в одной местности возле Уланкома им было закопано до двух пудов серебра, несколько тысяч патронов к пулемету и до сотни ручных гранат. Эти показания оказались правильными: ценности и боевое снаряжение были найдены в указанных местах.

Спустя несколько дней после допроса Хас-Батор был расстрелян.

Конец похода

Огорчённый неудачей у хурэ Саруул-гуна, Кайгородов вернулся к идее похода на Алтай, и 22 сентября его первая, вторая и третья сотни выступили в направлении Кош-Агача. К ним также присоединились две сотни Народной дивизии из корпуса Бакича. Для нового штурма хурэ Саруул-гуна на месте осталась остальная часть корпуса Бакича и четвёртая часть отряда Кайгородова. После ухода основных сил кайгородовцев нападения на крепость со стороны белых продолжались ещё более месяца, пока на помощь осаждённым красным не подошли крупные советские воинские подкрепления, присланные из Сибири.

25 сентября кайгородовцы перешли русско-монгольскую границу у Ташанты и на следующий день двинулись к селу Кош-Агач, где, по полученным ими сведениям, находился отряд красных численностью до 500 человек при 8 пулемётах. На рассвете 27 сентября отряд Кайгородова атаковал село, но красные, вопреки их ожиданиям, в это время не спали, поскольку местные казахи заранее предупредили их о подходе неприятеля. Как только сотни Кайгородова ворвались в село, красные начали обходное движение с флангов, стремясь окружить врага. На этот раз белым также пришлось отступить, при этом понеся серьёзные потери. Из отряда Кайгородова выбыли убитыми и ранеными многие из лучших его офицеров. К 28 сентября отряд отошёл в Киргизскую волость.

Неуспех в бою за Кош-Агач окончательно сломил надежды как кайгородовского отряда, так и самого есаула. В отряде начались совещания, митинги. Большинство офицеров отряда отказалось от дальнейшего похода в Западную Сибирь. Тогда Кайгородов организовал призыв добровольцев для своего похода, но на него откликнулись лишь немногие алтайские инородцы, которые рассчитывали на свою способность скрываться в знакомых районах Горного Алтая. Из офицеров на призыв Кайгородова отозвались всего четыре человека. Вечером 29 сентября бывший отряд Кайгородова распался на несколько частей, которые разошлись в разные стороны и больше никогда не соприкасались друг с другом. Сам Кайгородов с небольшим числом своих сторонников ушёл в Сибирский Алтай, задавшись целью пробраться в родной Архыт - местность, расположенную по реке Катуни.

Отколовшиеся от Кайгородова в походе его партизаны вернулись в Кобдо, где по-прежнему оставался ряд учреждений, созданных при Кайгородове. Командование над ними принял полковник Сокольницкий.

Гибель

В современной историографии учёные не сходятся в едином мнении по поводу того, когда и как погиб Кайгородов. Так, ряд источников указывает на октябрь 1921 года, когда отряд есаула был окружён во время очередного похода на Алтай, и Кайгородов, чтобы избежать плена, застрелился. По другой - наиболее правдоподобной версии - есаул погиб в апреле 1922 года в селе Катанда, при столкновении кайгородовцев с отрядом чоновцев. В этом бою Кайгородов был тяжело ранен, после чего командир чоновцев Иван Долгих, взяв есаула за чуб, отрубил ему голову. Её, окровавленную, насаженную на штык, отправили в штаб, находившийся в селе Алтайское, а впоследствии провезли её в ящике из-под патронов по алтайским деревням и сёлам. За удачно проведённую операцию по ликвидации Кайгородова руководивший ею командир сводного отряда Долгих был награждён орденом Красного Знамени. Данная версия времени и места гибели Кайгородова считается общепринятой и указывается в большинстве источников.

Наконец, по версии жителей Катанды, Кайгородов тогда вообще не погиб, а вместе со своим отрядом, прикрывая отходящее местное население, ушёл через горы в Китай.