Алтайские эксперты о «кадровом голоде» на предстоящих муниципальных выборах: «Какая власть?»

Полпред президента в СФО Сергей Меняйло за 2,5 месяца до единого дня голосования заявил о нехватке кандидатов в сибирских регионах на выборах в сельских поселениях. С дефицитом столкнулись все парламентские партии, включая «Единую Россию». Полпред считает, что проблему можно решить силами претендентов из кадрового резерва, который создается в государственных и муниципальных органах власти. Между тем самое большое число муниципальных депутатов, более 6 тысяч человек, будет избрано 10 сентября в Алтайском крае. Выборы пройдут в 56 районах и шести городах региона. ИА «Банкфакс» опросил экспертов, включая муниципалов, насколько силен «кадровый голод» на местах и какие факторы способствуют низкой «популярности» депутатского кресла в сельсовете.

Олег Боронин, глава Сибирского сельсовета Первомайского района:

- На самом деле кадровый голод есть, он за последнее время обострился еще сильнее. Многое здесь завязано на декларациях о доходах, обязанность предоставлять которые появилась в прошлом году. Да, депутаты по-разному получают свои доходы, в том числе и в «конвертах». Здесь присутствует боязнь все контролирующего у нас государства. При этом замечу, что на уровне сельского поселения все избранники работают на неосвобожденной основе, то есть бесплатно.

С другой стороны можно отметить, что у бизнес-сообщества, а также политических элит интерес к низовому уровню выборов практически отсутствует. Здесь ничего не решается по большому счету, а значит и работать многим неинтересно. На этом уровне не действуют партийные лозунги. Здесь людей если выбирают, то только за конкретные дела либо обещания, также на низовом уровне власти ценится способность организовать жителей для какого-то общего дела. Как правило проходит всего несколько месяцев после выборов, как люди забывают, от каких партий они шли. Поймите, что здесь совсем другая «кухня» и партийная принадлежность в принципе не так важна, как на более высоких уровнях представительной власти.

Однако я бы не стал эти выводы проецировать на свой Сибирский сельсовет. На предстоящих в сентябре выборах у нас в муниципалитете даже будет своеобразная оппозиция мне, как действующему главе сельсовета, и нынешним депутатам. Здесь тоже есть свои группы влияния. К тому же наш Первомайский район отличает неплохой промышленный потенциал и люди чувствуют, что решать проблемы, пусть и внизу, тоже возможно.

Да, подчас население от нас требует просто невозможного. Вот, сейчас, я, например, устанавливаю солнечную батарею с фонарем. Что касается своих перспектив, могу точно сказать, что пойду на следующий срок, если, конечно, в тюрьму не посадят. Пойду, даже если жена и ФСБ будут против. Я уже смирился с маленькой зарплатой. Знаете, чтобы находиться на этой работе надо, как я говорю, надеть такую невидимую железную кольчугу, чтобы все от нее отскакивало.

Виталий Булдаков, политтехнолог, экс-руководитель краевого комсомола:

- Я вижу здесь только одну причину - полномочия депутатов на местном уровне очень сильно урезаны, а размер средств, которым они имеют право распоряжаться - минимален. Все это только целевые деньги, предназначенные под конкретные нужды. Когда люди идут во власть, пусть и на уровне сельсовета, они, естественно, пытаются что-то сделать. Но когда приходит понимание, что это невозможно в принципе — интерес к такого рода процедурам пропадает.

Единственный момент, который хоть как-то еще удерживает депутатов - это попытка не допустить ту «ползучую» оптимизацию, которая наблюдается у нас повсеместно. Для людей это становится своеобразным вызовом, они пробуют отстоять единственную школу, ФАП или, может быть, ДК у себя в селе. Таким образом их основная миссия в сельсовете сводится вовсе не к созиданию, как, наверное, должно было быть.

Когда я работал несколько лет назад на муниципальных выборах в Новосибирской области, там не было такой напряженной ситуации с кадрами, как сейчас в канун единого дня голосования в Алтайском крае. Не знаю, с чем это может быть связано, может быть, с тем, что их бюджеты в те времена не были столь дефицитными. Знаете, мне даже один из наших сельских депутатов как-то при личной беседе признался: «Ну, какая мы власть, мы ведь даже ничего не решаем, пришли к нам целевые деньги свыше - мы за них проголосовали, утвердили и все на этом».

На районном уровне депутаты еще хоть на что-то в состоянии повлиять, где-то они могут избирать главу. Или взять ситуацию, когда райсовет формируется из глав сельсоветов. У нас в крае эта схема не очень распространена, встречается она, например, в Первомайском районе. Это, конечно, автоматически повышает статус депутата поселенческого уровня. Здесь есть хоть какая-то интрига.

Александр Молотов, депутат Алтайского Заксобрания:

- Мы уже давно об этом говорим, это никакая не новость: происходит выхолащивание полномочий именно на низовом уровне, активные и инициативные граждане не хотят сюда идти. Не последнюю роль здесь играют в том числе и обязанности отчитываться о доходах. Вообще нынешняя ситуация с кадрами наглядно показывает в очередной раз, что нам нужно кардинально менять подходы к местному самоуправлению.

К тому же весомое значение имееет административно-территориальное деление нашего региона, его особенности. Мы занимаем третье место в России по количеству муниципалитетов в рамках одного субъекта. Но если в центральной части страны, допустим, население рассредоточено довольно плотно, то у нас дисперсно и крайне неравномерно. Опять же важность сельской местности для региона подчеркивается тем, что около половины населения проживает в Алтайском крае за пределами городов.

А отсюда вытекает проблема управляемости территорий. Одним из вариантов могло бы стать объединение сельсоветов, но только там, где сами жители не будут против. Если просто механически взять и ликвидировать муниципалитет — это означает исчезновение поселковых администраций, после чего люди столкнутся с бытовыми неудобствами: прекратится выдача справок, различных документов, за ними придется добираться в другой населенный пункт. Одним из вариантов решения проблемы нехватки кадров могло бы стать повсеместное введение института сельских старост, которым по силам «подменить» собой местные советы по своим полномочиям и функционалу.

К сожалению, нас не поддержали в том, чтобы сделать эту должность оплачиваемой, сейчас сельский староста работает на общественных началах. Отмечу, что процесс укрупнения сельсоветов понемногу все-таки идет. Сейчас их насчитывается около 600 в Алтайском крае, однако каждый год мы объединяем около 10 муниципалитетов, это легко отследить, если проанализировать повестку сессий Заксобрания.

Константин Лукин, политтехнолог:

- Сильно сложных вопросов сельские депутаты на местах не решают, а ответственности все больше и больше с каждым годом. Туда, в сельсоветы, идут либо партийцы, которым отказаться от этого просто нельзя, либо действительно какие-то энтузиасты. Кстати, мне видится не совсем нормальной ситуация, когда партии, что называется плачутся, рассуждая о многочисленных проблемах, как найти кандидатов на уровне сельских поселений или в районные депутаты. Сложности, которые они имеют с подбором кадров, решить в их же интересах. На минуту - это ведь тот самый муниципальный фильтр, который потом предстоит преодолевать кандидатам в губернаторы в 2019 году. Те, кого будут выдвигать партийцы, должны будут заручиться поддержкой именно на низовом, муниципальном уровне.

Да и вообще предназначение любой партии — артикулировать интересы людей, работать ближе к ним. Просто потом, когда заходит речь о финансовых льготах, на которые претендуют партии, они почему-то забывают о своих провалах в самом низу — на муниципальном уровне. А должно быть так: проявил себя на местных выборах — вот тебе льгота. Когда же мы видим, как все усилия, включая финансовые и организационные, сосредотачиваются на федеральном и региональном уровнях, это не отражает напрямую интересы людей. Тут должна быть четкая связка: сельский уровень - районный - городской - региональный - федеральный. Именно низовой уровень должен ставиться во главу угла. Если ты возьмешь большинство здесь и ярко себя проявишь, то будет проще завоевать все остальное.

При том числе сельских муниципалитетов, что есть у нас в крае, понятно, что всерьез работать на этом уровне могут только четыре парламентских партии. Кто-то еще, со стороны, может проявить себя только на уровне городов, да и то, речь здесь скорее идет о Барнауле, чем о Бийске с Рубцовском.

Николай Чайка, глава Табунского района:

- Эти сложности (с кадровым резервом) видны и близки депутатам на местном уровне. Бюджеты здесь очень слабые, справиться с проблемами не всегда получается. Желание решать вопросы местного значения есть, но для этого нет возможностей. А поэтому, чтобы не быть статистами, люди не охотно соглашаются баллотироваться в сельсоветы. Местные депутаты, которые и так работают на бесплатной основе, теперь обязаны еще и отчитываться о доходах. Хотя, на мой взгляд, это совершенно излишне. Наверное, и для районных депутатов это не самый очевидный шаг, все-таки отчитываться об имуществе должны избранники рангом выше.

Конечно, это не значит, что кто-то из сельских депутатов утаивает свои доходы, вовсе нет. Просто поймите, что туда идут в основном бюджетники — учителя, воспитатели или, например, сотрудники почты, у них не очень большая зарплата, и люди искренне недоумевают — зачем им еще заполнять какие-то декларации? Скажем, мы, депутаты из райсовета, работающие на неосвобожденной основе, сдаем свои декларации по основному месту работы. После чего они уходят в налоговые органы, а потом дублируем отчетность еще и для сельсовета.

Если анализировать расклад по пяти сельсоветам Табунского района, кто сейчас идет во власть, то заметно, что увеличилась доля молодежи, они более амбициозны и предприимчивы. В их числе - молодые предприниматели, начинающие фермеры. В то же время остались и люди советской закалки, которые пытаются что-то возродить, либо сохранить на селе. Все сельсоветы в нашем районе в настоящее время укомплектованы депутатами, все работают. Отмечу, что депутаты никак не лоббируют личные интересы, а скорее отстаивают интересы всего муниципалитета, например, принимая решение об увеличении ставки земельного налога. Казалось бы, фермеры-депутаты должны этот вопрос «тормозить», но все наоборот, они видят проблему бюджета, положение социальной сферы, которая нуждается в дополнительном финансировании и соглашаются с увеличением. Ставка у нас не самая высокая, но и не самая низкая в крае.

На самом деле я бы не стал говорить, что у нас в сельской местности существует ярко выраженная проблема, кому бы занять кресло в местном совете, кадровый голод ощущается здесь повсеместно - и в медицине, отчасти в образовании, управленческой сфере и т. д. Да, перемены на селе идут, но не всегда их можно обозначить словом «положительные». Впрочем, мы особо не жалуемся и понимаем, что аналогичная ситуация складывается по всей России. Например, идет сокращение штатов в районных и сельских администрациях при том, что нагрузка на оставшихся сотрудников только возросла. С другой стороны, это все-таки экономия средств на административном аппарате. Мы тем не менее пытаемся как-то заработать дополнительные деньги, привлечь их сюда за счет участия в грантах — и это во многих случаях удается.

В районе много меценатов и попечителей, оказывающих ощутимую поддержку социальной сфере. Работая в должности руководителя представительного органа власти района, ежегодно убеждаюсь в том, что их становится все больше. У моих земляков, особый характер: практически все они родились на табунской земле, закалены суровыми природно-климатическими условиями, умеют ценить не только свой труд, но и труд своих земляков. За что я им искренне благодарен.