Президент Союза зернопереработчиков Алтая Виктор Фоминых: "В нынешнем виде интервенции на федеральном и региональном уровне бесмысленны."

ГОСУДАРСТВО И АПК

КТО ВИНОВАТ И ЧТО ДЕЛАТЬ? ЭТИ ВОПРОСЫ ЗАДАЮТ НА СЕЛЕ КАЖДЫЙ ГОД

Самая больная и оттого самая обсуждаемая сегодня тема на селе - цена на зерно. Крестьянам хочется продать подороже. Но тогда свою продукцию не смогут продать мукомолы, производители крупы, комбикормов. Есть ли решение у этого конфликта? Кто должен взять на себя роль третейского судьи? Об этом наш разговор с Виктором Фоминых, заслуженным работником сельского хозяйства РФ, президентом Союза зернопереработчиков Алтая.

ЦЕНА ВОПРОСА

- Виктор Алексеевич, самый волнующий сейчас вопрос - какой будет цена на зерно?

- Сейчас на Алтае цена тонны пшеницы третьего класса - 2.400-2.600 рублей. Это мало: при такой цене крестьянин не сможет даже вернуть затраты. А ведь надо думать о расширенном воспроизводстве: удобрения, обновление техники, внедрение новых технологий. На земле нельзя просто сеять и собирать - надо очень много вкладывать в поддержание плодородия. Сейчас техногенный кризис на селе подошел к своему пику: техника изношенная, земля истощена, здания рушатся.

- Мнение крестьян: низкие закупочные цены на зерно искусственно удерживают зернопереработчики, Союз которых вы возглавляете...

- Прежде всего Алтайский край находится в России, и его экономика зависит от экономики страны. Не может быть отдельной цены на зерно в Алтайском крае. На Кубани урожай - больше 40 центнеров с гектара. Что Кубань: в Тюмени овса собирают по 60 центнеров с гектара, тогда как у нас - 7 центнеров. Продукция нашей зернопереработки продается за пределами Алтая: на Дальнем Востоке, в Центральной России. Значит, кроме расходов на переработку, в цену надо включить транспортные расходы.

Говорят: переработчики дают малую цену, поэтому крестьянин в убытке. А может, просто не надо хитрить в экономике? В прошлом году чиновники вместо того, чтобы помочь одним продать, а другим купить зерно, говорили крестьянам: ждите, переработчики дадут хорошую цену, заплатят по 5-6 тысяч рублей за тонну зерна! Просто в экономику вмешалась политика: крестьяне - это электорат, хотят крестьяне цену в 7 тысяч за тонну, а чиновник ему говорит - жди, будет! Не будет. В некоторых хозяйствах лежит зерно позапрошлого года, оно уже превратилось в труху. А зерно, купленное в прошлом году на средства краевого бюджета по четыре тысячи рублей, сейчас, после расходов на хранение, стоит уже около 6 тысяч за тонну. Его продать невозможно. Кажущиеся прибыли в одном месте - это реальные потери в другом. И неизвестно, что больше.

ГОСУДАРСТВО КАК АРБИТР

- Вмешательство государства в сельскую экономику - оно может быть разумным?

- На федеральном уровне необходимо отрегулировать цену на зерно через закупки. Краснодарский край в этом году намолотил почти 7 миллионов тонн. Ставрополье - больше шести. Поволжье перекрыло результаты прошлого года на 1 млн. 200 тысяч тонн. У них высокая урожайность, значит - низкая себестоимость. 2.400-2.600 - цена зерна в европейской части. Зерно можно выгодно купить и в Красноярском крае.

- Зерновые интервенции - насколько они помогают сельскому хозяйству?

- Целевые программы по селу будто списаны с советских программ слово в слово. Но в советское время на поддержку АПК в бюджете страны было 16 процентов. А нынче на АПК - доли процента. В нынешнем виде интервенции на федеральном и региональном уровне бесмысленны. Федеральный бюджет закупил в ходе интервенций 2002-2003 годов около 2 млн. тонн зерна: когда страна собирает около 80 млн. тонн, это количество ни на что не влияет. Такие интервенции на руку лишь зерновым трейдерам: оперируя бюджетными средствами, они в конечном счете извлекают всю выгоду. Крестьяне ждали денег за сданное по интервенции зерно 7-8 месяцев - что осталось из этих денег после инфляции и всех вычетов?

Участие государства в сельской экономике сейчас на уровне арифметики: сложение - вычитание, купили - положили. Сейчас краевой бюджет озабочен тем, чтобы вернуть розданные под урожай ресурсы. Хозяйства не допускаются к свободной продаже зерна, пока не рассчитаются с бюджетом. Хорошо, закрома родины будут полны, но есть ли от этого польза? Загрузка предприятий переработки уже уменьшилась с 70 до 60 процентов по муке, крупяные производства загружены всего на 40, а комбикормовые - на 30 процентов. Наши предприятия могут переработать 2 млн. тонн зерна в год, а перерабатывают только 1 млн. 200 тысяч тонн. Недогруз - это налоговые потери.

А задачка имеет решение: бюджетное зерно не надо закладывать на хранение на элеваторах, а нужно переработать и продать уже как муку, крупу, макароны. Это даст налоговые отчисления, позволит создать новые рабочие места. Власть должна быть заинтересована в 100-процентной загрузке перерабатывающих предприятий, которые являются налогооблагаемой базой для районов и для края в целом. А вместо этого: в учреждения ГУИН края идет мука из Оренбурга, в воинские части - мука из Центральной России. Почему? Потому что чиновник до сих пор рассматривает предпринимателя, хозяина как противника.

СВОЕ, НО ТЯНЕТ

- Сейчас популярна идея социальной ответственности бизнеса - мол, бизнес сам все организует, все поднимет, за всех заплатит...

- Главная социальная ответственность бизнеса - это создание рабочих мест и уплата налогов. Ремонтировать дороги, поддерживать детские сады и школы - за это должно отвечать государство. Алтайская зернопереработка уже очень многое взяла на себя. Такие предприятия, как "Мельник", "Грана", "Алейскзернопродукт", поддерживают сельхозпроизводителя, создают свою глубокую переработку. "Алейскзернопродукт" практически спас от разорения птицефабрику "Комсомольская": в прошлом году ее собирались банкротить, а теперь по производству яйца фабрика вышла на второе место в крае.

"Грана" вывела хозяйства Хабарского района в лидеры по надоям - никогда ведь такого не было. "Мельник" взял хозяйства, ведет работы на площади 90 тысяч га, поддерживает социалку в своих деревнях. "Алейскзернопродукт" за свои средства отправил учиться в барнаульских вузах около 50 человек. Все это можно показать как пример, но это не решение проблемы. Если мы начнем дальше массированно давить - бери на себя хозяйства, бери! - то мы просто погубим нашу переработку, которая, напомню, лучшая в России и единственная высокоразвитая отрасль краевой экономики. Без поддержки государства этот путь - тупиковый, он может разорить даже более богатый бизнес.

Недавно железная дорога закрыла ветку на Михайловку. Все, поезда не ходят! А там элеватор, мельница, сотни рабочих мест. Если вывозить машинами, мука золотая будет. Монополисты создали проблему, а власть смотрит на это сквозь пальцы.

Власть должна согласовать противоречия, смазывать рыночный механизм, увязывать интересы. Власть должна передать хозяйства эффективному собственнику. Нынешние руководители СПК - не собственники, большинство работает, мягко говоря, на себя и на свою семью. Надо отдать сильным руководителям контрольный пакет акций. Если бы это было сделано лет десять назад, мы бы сегодня имели совсем другую картину на селе. Но и сейчас не поздно. Механизм такой операции есть, нужна лишь политическая воля.

- Почему власть не идет на это? Опасается социального взрыва?

- Социальный взрыв - это последствие нищеты. А нищета - следствие отсутствия хозяина. Сельское хозяйство вытесняется в теневой бизнес: "черная наличка" везде, законопослушные не могут работать в минусовой рентабельности. Аграрные чиновники уже поняли, что им ни за что отвечать не придется, они уже знают, на кого можно переложить вину. И в результате крестьяне винят переработчиков, переработчики - крестьян.

Для изменения политики на селе нужно менять структуру управления АПК. Управление должно быть двухуровневое: интеллектуалы, которые вырабатывают политику, и консалтинговые фирмы, которые внедряют эту политику и разработки в производство.

Игры в популизм только ухудшают ситуацию, заигрывания с крестьянами продлевают конвульсии. Непроясненные имущественные отношения на селе - это большая проблема, которую надо решить, в первую очередь - с государственным вмешательством.