22 мая во многих городах России прошли акции солидарности с шахтерами шахты «Распадская». В самой Кемеровской области
ожидался «День шахтерского гнева» — анонимный «Союз жителей
Кузбасса»
распространил ультимативное обращение к властям, в котором случае невыполнения их требований
грозил 22 мая в 16:00 устроить акции протеста под окнами
администраций городов региона. Однако никаких массовых
выступлений, равно как и превентивных полицейских мер в регионе
зафиксировано не было.
«Инициаторы в подполье, власти в напряжении, народ посмеивается» — так охарактеризовал происходящее в Кузбассе Институт «Коллективное действие».
Своими наблюдениями поделился побывавший на месте событий делегат Независимой Общественной палаты Алтайского края Виталий Булдаков:
— Мы заранее договаривались встретиться в Новокузнецке с лидером «инициативной группы» Еленой Першиной и представителем местной первичной организации Независимого профсоюза горняков России (НПГР) ЗАО «Распадская» Ильдаром Габдрахмановым. Но в пятницу, когда мы приехали, он начал нас убеждать ехать назад, что, мол, у них все хорошо, никаких заявлений делать не надо, они все вопросы решили. Что «решили», уточнить отказался. Принимать письмо солидарности от рабочих Рубцовска — тоже.
22 мая в Междуреченск въехали спокойно, милицейские посты были, но нас не останавливали. Недалеко от въезда в город стоит школа — возле неё милицейские автобусы, щиты, каски, видно, что правоохранители здесь «квартируются».
Познакомились и пообщались с двумя шахтерами «Распадской». Один из них — проходчик 5-го — высокого — разряда показал свой зарплатный квиток — он получает 47 500 рублей, правда, из них на оклад приходится всего 17 600. Сейчас все шахтеры ждут, что будет с их зарплатами — ведь все в основном получали с выработки, а оклад же в среднем составляет 13−14 тысяч. Почти у всех ипотека. Аман Тулеев, конечно, пообещал, что ипотеки и кредиты шахтеров будут погашены, но — только погибших.
Попросили шахтеров свозить нас к «Распадской». До самой шахты доехать не удалось — там два въезда, везде стоят посты. Шахтеры говорят, что им предлагают работать на устранении последствий аварии, но мало кто соглашается — опасно. Тех, кто отказывается, трудоустраивают здесь же, на шахт, охранниками — также ходят сюда каждый день на работу, только под землю не спускаются, сидят наверху — охраняют.
Примерно в половине четвертого подъехали к главной площади (начало акции анонимного Союз жителей Кузбасса памяти погибших шахтеров и протеста против преследования протестных активистов анонсировалось в 16:00, однако официального уведомления подано не было), её как раз огораживали — позже на площадь вывели множество детских коллективов, которые играли в футбол, баскетбол и другие игры. А вокруг группкам по 5−6 человек ходили люди с характерной угольной «подводкой» глаз.
Потом народ стал стягиваться к городской администрации. Сначала собралось человек 25, из них человек 20 — журналисты. Потом стало собираться все больше — люди приходили-уходили, было около полусотни человек. Шахтеров было человек 20. От «Союза жителей Кузбасса» выступала Тамара Красильникова, у неё супруг-шахтер. Она говорила, что их всячески «прессуют», что объединение это стихийное, организация слабая, что многие активисты теперь боятся действовать. Шахтеры тоже выступали неактивно — им руководство пригрозило, что будете жаловаться — лишитесь работы. В целом, шахтеры высказывали сильную обиду: «когда поляки разбились — большой траур, а здесь погибли люди, для всей страны уголь добывающие, — и такое отношение». Говорили, что профсоюзы продажные, и если они о чем-то там договорились с властями, с руководством шахты, то почему об этом ни слова?
Милиции было много, в основном — в штатском. Разгонять собрание никто не пытался, просто ходили по толпе, выспрашивали — а кто организатор, а вот это кто.
В итоге просто поговорили и разошлись.
29 мая ожидается визит в Кузбасс депутата Госдумы от КПРФ Нины Останиной — возможно, она сможет дать какие-то ответы на вопросы шахтеров.
«Инициаторы в подполье, власти в напряжении, народ посмеивается» — так охарактеризовал происходящее в Кузбассе Институт «Коллективное действие».
Своими наблюдениями поделился побывавший на месте событий делегат Независимой Общественной палаты Алтайского края Виталий Булдаков:
— Мы заранее договаривались встретиться в Новокузнецке с лидером «инициативной группы» Еленой Першиной и представителем местной первичной организации Независимого профсоюза горняков России (НПГР) ЗАО «Распадская» Ильдаром Габдрахмановым. Но в пятницу, когда мы приехали, он начал нас убеждать ехать назад, что, мол, у них все хорошо, никаких заявлений делать не надо, они все вопросы решили. Что «решили», уточнить отказался. Принимать письмо солидарности от рабочих Рубцовска — тоже.
22 мая в Междуреченск въехали спокойно, милицейские посты были, но нас не останавливали. Недалеко от въезда в город стоит школа — возле неё милицейские автобусы, щиты, каски, видно, что правоохранители здесь «квартируются».
Познакомились и пообщались с двумя шахтерами «Распадской». Один из них — проходчик 5-го — высокого — разряда показал свой зарплатный квиток — он получает 47 500 рублей, правда, из них на оклад приходится всего 17 600. Сейчас все шахтеры ждут, что будет с их зарплатами — ведь все в основном получали с выработки, а оклад же в среднем составляет 13−14 тысяч. Почти у всех ипотека. Аман Тулеев, конечно, пообещал, что ипотеки и кредиты шахтеров будут погашены, но — только погибших.
Попросили шахтеров свозить нас к «Распадской». До самой шахты доехать не удалось — там два въезда, везде стоят посты. Шахтеры говорят, что им предлагают работать на устранении последствий аварии, но мало кто соглашается — опасно. Тех, кто отказывается, трудоустраивают здесь же, на шахт, охранниками — также ходят сюда каждый день на работу, только под землю не спускаются, сидят наверху — охраняют.
Примерно в половине четвертого подъехали к главной площади (начало акции анонимного Союз жителей Кузбасса памяти погибших шахтеров и протеста против преследования протестных активистов анонсировалось в 16:00, однако официального уведомления подано не было), её как раз огораживали — позже на площадь вывели множество детских коллективов, которые играли в футбол, баскетбол и другие игры. А вокруг группкам по 5−6 человек ходили люди с характерной угольной «подводкой» глаз.
Потом народ стал стягиваться к городской администрации. Сначала собралось человек 25, из них человек 20 — журналисты. Потом стало собираться все больше — люди приходили-уходили, было около полусотни человек. Шахтеров было человек 20. От «Союза жителей Кузбасса» выступала Тамара Красильникова, у неё супруг-шахтер. Она говорила, что их всячески «прессуют», что объединение это стихийное, организация слабая, что многие активисты теперь боятся действовать. Шахтеры тоже выступали неактивно — им руководство пригрозило, что будете жаловаться — лишитесь работы. В целом, шахтеры высказывали сильную обиду: «когда поляки разбились — большой траур, а здесь погибли люди, для всей страны уголь добывающие, — и такое отношение». Говорили, что профсоюзы продажные, и если они о чем-то там договорились с властями, с руководством шахты, то почему об этом ни слова?
Милиции было много, в основном — в штатском. Разгонять собрание никто не пытался, просто ходили по толпе, выспрашивали — а кто организатор, а вот это кто.
В итоге просто поговорили и разошлись.
29 мая ожидается визит в Кузбасс депутата Госдумы от КПРФ Нины Останиной — возможно, она сможет дать какие-то ответы на вопросы шахтеров.
24.05.2010 18:49
25.05.2010 09:01