"Известия" о трагедии алтайского фермера: "Мы кругом в долгах, ничего своего у нас сейчас нет".

1 ноября в алтайской деревне Нижне-Озерное застрелился фермер Александр Черных. А 13 ноября "Известия-Неделя" опубликовала статью "Рекордный урожай как выстрел под дых" побывавшего в ставшем местом трагедии отдаленном селе Сергея Теплякова.

Хлеб - всему беда?

В деревню Нижне-Озерное добраться непросто: сначала по трассе, потом по дороге, а дальше уже и дороги нет - одно направление. Дом Черных стоит на улице Новой, хотя когда она была новой, уже и не помнит никто. Возле дома - елки. Одна залезла в огород. Долгие годы этим елям только радовались, а теперь вдруг вспомнили про народную примету: елка во двор, хозяин - со двора...

- Он и так-то молчаливый был, а последнюю неделю совсем перестал разговаривать, - рассказывает Ольга Черных, вчера жена, сегодня вдова Александра. Их семейному стажу 4 февраля 2009 года исполнилось 30 лет. - В глаза не смотрел. Почти не ел - редко когда чаю попьет. Я всех просила: "Говорите с ним". Но не психотерапевты же мы...

53-летний Александр Черных был сильным мужиком: ростом 183 сантиметра, занимался гиревым спортом и даже в районную газету как-то попало его фото - выжимает разом две пудовки и улыбается. В фермеры пошел в 1992 году. В счет паев получил полторы тыщи гектаров земли и технику. В его крестьянское фермерское хозяйство (КФХ) входило пять человек. В сезон нанимали работников. Год на год, как обычно в сельском хозяйстве, не приходился. Но все же как-то удавалось развиваться: Черных построил склад, гараж. Помогал местной школе, пенсионерам.

- После каждой уборочной по итогам года что-то покупали для членов КФХ, - говорит дочь Татьяна. - Одному машину, второму... Свою очередь отец пропускал...

На своем фермерском веку Черных видал всякое. Но в этом году пришла на Алтай совсем уж большая беда - богатый урожай. Зрело на полях около семи миллионов тонн зерна, да непогода спасла - собрали меньше шести. Это в советские времена за такие рекорды краю давали ордена, а теперь этот урожай всем встал поперек горла. Как продать хлеб, если в России "переходящие остатки" (с прошлых урожаев) - около 20 миллионов тонн зерна, а экспорт, которым спасались раньше, из-за гигантского мирового урожая, мягко говоря, затруднен?

- Крупные мельницы с середины сентября перестали принимать зерно - говорят, затарились... - рассказывает Александр Вайс, директор краевого Союза крестьянских и фермерских хозяйств. - Трейдеры не приехали, а местные перекупщики соглашались покупать зерно только по цене 2500 рублей за тонну - это при себестоимости 3500... На Алтае часть полей просто не стали убирать - зачем? Рожь выбрасывали в мусорные ямы, а овсом топят в котельных. Как спасения ждали в крае начала зерновых интервенций - думали, может, государство купит хлеб по нормальной цене. Интервенции начались утром 2 ноября, но даже если бы Черных не застрелился накануне, они бы только добавили ему безнадеги: объявленная цена в 6000 рублей за тонну зерна уже в первые три минуты торгов упала до 3200.

Все это называется кризис перепроизводства. Перейдя на рыночные отношения, крестьяне обновляли технику, повышали урожайность. Растущая эффективность сельского производства требовала создания новых рынков сбыта внутри страны - птицеводства и животноводства. Мировая норма производства зерна - тонна на человека в год: часть мы съедаем в виде хлеба и разных булочек, остальное - продукция зернопереработки, идущая на корм скоту и птице, которые потом, уж извините, тоже станут нашей едой. России только для собственных нужд требуется 140 миллионов тонн зерна, а мы собираем 100 миллионов тонн и уже не знаем, куда их девать.

По прогнозам в результате нынешнего рекордного урожая на Алтае разорится треть фермеров - около 1200 хозяйств, каждое из которых было кормильцем для своих работников и пайщиков.

"Мы кругом в долгах"

Посчитать, как закончил Черных нынешний сезон, нетрудно: при посевных площадях в 1515 гектаров только затраты на посевную составили около 4,5 миллиона рублей. При урожайности 14 центнеров с гектара и цене 3200 рублей за тонну выручить он мог около 6 миллионов рублей. Итого "прибыль" - полтора миллиона рублей. При том, что до конца декабря Черных только по разным кредитам надо было отдать 1 миллион 700 тысяч рублей.

- В лизинг взяли пресс-подборщик, погрузчик, дробилку и трактор "Беларусь", - показывает мне список техники дочь Татьяна. - Деваться некуда было - та техника, с которой отец вышел из колхоза в 1992 году, вся старая. Разваливается, каждый год в ремонте. И даже она вся заложена в банке. И квартира, которую родители купили мне в 2003 году, заложена. Мы кругом в долгах, ничего своего у нас сейчас нет.

- День и ночь работаем, и всю жизнь "за так", лишь бы наработаться... - плачет фермерская жена Ольга. - С мыслью о долгах ложишься и с нею же просыпаешься. Он "Сельский час" смотрел всегда. Ругался: "Чем они нам помогают? Правительство не поддерживает крестьян, одна говорильня"...

Какое-то время Александр думал, что выкрутится: зерно, которое он сдавал в счет оплаты горюче-смазочных материалов, поначалу принимали из расчета 7200 рублей за тонну.

- Но потом заявили, что примут зерно только по 3200 и по этой же цене пересчитают весь объем... - говорит сын фермера Дмитрий. - Отец хотел с ними судиться. Перекредитовку где-нибудь искал. Но уже так - из последних сил... Говорил: "Так жить нельзя". Это многие слышали.

"Даже пить перед смертью не стал"

Последним для Александра Черных стал воскресный вечер 1 ноября. В гостях были сын Дмитрий с женой и дочкой. Вечером Александр вышел на двор - провожать гостей.

- Мы уже пошли, а отец нас догнал, внучку обнял, подержал в руках, отпустил и молча пошел... - говорит Дмитрий. И все в комнате начинают плакать.

...Потом позвонил Александру его старинный, со школы, друг Николай Медведев, предложил встретиться. Сели, как всегда, в большом гараже - напротив дома Черных. Кроме Медведева были и еще мужики. Купили пива, была и водка.

- О чем говорили? О долгах, у крестьянина нынче тема одна... - говорит Николай Медведев. - Мужики рассуждали так: "Половина края в долгах, может, скинут их? Ну не будут же всех разорять..." Саша только слушал, говорил совсем мало. И ноги у печки грел. Снимет ботинок, посушит, наденет. Потом - другой. Я вижу, он не в себе. Выпей, говорю. Водки налил, он даже взял уже стопку... а потом поставил и сказал: "Нет, не буду". Видать, не хотел, чтобы потом говорили, будто спьяну себя убил.

Еще не было восьми, когда мужики разошлись. Черных остался в гараже один. Там же у него было ружье - как всякий деревенский, он с детства был охотником.

- Я за ним не ходила... - говорит жена Ольга. - Смотрела телевизор, потом уснула. Проснулась в 12.10, думаю, пойду послушаю - о чем можно так долго говорить? Захожу - пусто. Смотрю: ружье у стола стоит. И он лежит на полу. Крови не было нигде, а рука изпод стола - синяя. Тронула руку - она ледяная. Поняла - все...

Сначала думали, что умер Александр от сердечного приступа. Только когда стали перекладывать его на простыню, увидели кровь - Черных саданул себе в грудь дробью "четыре ноля" - самой крупной, после нее уже только картечь идет.

Александра Черных провожали на кладбище всем селом. Над могилой произносили речи. Один местный руководитель начал было: "Вот как страна к крестьянам относится!", но кто-то толкнул его: "Тебя же телевидение снимает!" Руководитель от страха аж побелел и больше про "политику" не заикался...